Теперь, стоя рядом с разгруженной «Нивой», она не казалась ему ведром на колёсах, ведь именно эта старенькая машинка доставила Алмазова, куда надо. «Ну что, «Братец Ишак», поскачем обратно!?»- обратился Алмазов к машине, не озвучивая свои слова вслух. Алмазов знал, что в технике главное – функциональность, а не внешний вид. Раз машина доставила, то, значит, что она отличная. Когда Алмазов ехал за рулём, то в этом успел убедиться.
- Алмазов, привет! – неформально окликнула Алмазова капитан Фаинберг.
В Фаинберг изменилось всё с их прошлой встречи. Голос стал более низким и женским. Округлились бёдра и грудь…
«Да, милочка! Ты набрала килограмм 8, наверно!»- подумал Алмазов, но этого вслух не сказал, ибо такой она больше нравилась Алмазову, чем прежняя. Рядом с Фаинберг стоял лейтенант Смешнов, который покраснел под тяжёлым взглядом Алмазова. Но взгляд Алмазова был тяжёлым не потому, что он заподозрил близкие отношения между лейтенантом Смешновым и капитаном Фаинберг, а потому, что Алмазов устал. Увидев, что Алмазов собирается уезжать, Фаинберг тут же нашла повод для срочной поездки в Город, прихватив с собой Смешнова, чтобы не было подозрения, что она хочет хоть какое-то время провести с Алмазовым. Точнее, Фаинберг хотела у Алмазова разузнать то, как ей бы самой стать генералом, но Фаинберг не знала, что у Алмазова даже нет сил сейчас разговаривать.
Подобно солдату, сбегавшему в самоволку, Алмазова почти не интересовал путь обратно, ведь, главное, было добраться до пункта назначения. И сейчас, забравшись на заднее сиденье «Нивы», Алмазов сказал Смешнову, чтобы он вёл машину со скоростью не более 60 км/ч, Алмазов положил голову на подушку для отдыха и заснул, раньше, чем «Нива» успела выехать из ворот гаража. Хотя, в отличии от солдата, который может успеть выспаться в кузове грузовика, генерал даже во сне должен оставаться генералом, спать чутко, и должен контролировать себя.
Когда машина проезжала КПП, то Алмазов проснулся. На КПП своей «маршрутки», т.е. ведомственного автобусика до города, ожидал майор Мехлин, которого Алмазов увидел через окно КПП. До сегодняшней лекции Алмазова инструктаж проводил Мехлин. Мехлин был из серии тех людей, у которых золотые руки и алмазная голова. И без Мехлина никакой продукции у Алмазова бы и не получилось. Мехлин был ценен ещё и тем, что в свободное от службы время, он строил из себя ярого оппозиционера, тем самым, будучи внедрённым сотрудником Алмазова в рядах махровой оппозиции, приносил и этой своей информацией неоспоримую помощь.
Алмазов попросил Смешнова остановиться. Махнув рукой Мехлину, Алмазов пригласил его на заднее сидение «Нивы». А чтобы туда сесть нужно было выйти капитану Фаинберг, откинуть переднее правое сиденье, а затем грузной фигуре Мехлина просочиться назад. Поэтому на заднее сиденье рядом с Алмазовым села Фаинберг, а спереди сел Мехлин.
- Рад приветствовать поклонника Николы Теслы! – сказал Алмазов насмешливым тоном, обращаясь к Мехлину.
- Алмазов, ты издеваешься? Как я могу быть поклонником шарлатана? – спрашивает Мехлин.
- В интернете его называют гением! – сказала Фаинберг, пытаясь блеснуть эрудицией перед Алмазовым. Фаинберг уже понимала, что её ставка на полковника Огурцова провалилась, ведь он ушёл на пенсию и переехал с семьёй в Крым.
- Это всё чушь собачья! – сказал жёстко Мехлин.
- Конечно чушь! Ведь если отбросить приёмы манипуляции, то информация там весьма примитивна! Постоянные ошибки и противоречия! – поддержал Мехлина Алмазов, не смотревший в сторону Фаинберг, которая на при каждом подпрыгивании «Нивы» на колдобинах прислонялась к Алмазову, видимо считая, что «жена - не стенка подвинется». Машину часто подбрасывало, ведь был Смешнов водителем так себе. «А, может быть, он подыгрывает Фаинберг?»- подумал Алмазов.
- В статьях о Тесле путается даже переменный ток и постоянный! – воскликнул Мехлин.
- Ты сейчас о каком Тесле говоришь? Об историческом Николе или об автомобиле Илона Маска? – спрашивает Алмазов.
- Да, об обоих! И машина тоже примитив! – воскликнул Мехлин.
Слыша эти слова, столь обычные для Алмазова, Фаинберг чуть не поперхнулась, ведь она в тайне мечтала о такой машине. Реакция Фаинберг на слова Мехлина не ускользнула от бокового зрения Алмазова. Осмыслив мимическую реакцию капитана, Алмазов подумал: «А ты всё та же, Фаинберг!». Хотя Фаинберг за время, пока они с Алмазовым не виделись, успела проехаться по десяткам военных заводов, которые начали производство оборудования, придуманного ею, хотя Фаинберг регулярно и усиливала свои навыки в пилотировании вертолётом, всё равно, Фаинберг оставалась для Алмазова посторонним человеком. И сейчас в эту секунду Алмазов это остро почувствовал. В «Ниве» было тепло, но Алмазову стало жарко, и он расстегнул свой ватник. Минутой позже, вслед за Алмазовым свой бушлат расстегнула и Фаинберг, которая гримасами лица делала вид, что она так делала не из-за Алмазова.
- Да, согласен! Исторический Тесла не был первооткрывателем! И автомашина ему под стать! Наши же ребята разбирали эту машину! Кузов из стекловолокна. Обычные асинхронные электродвигатели, которые управляются изменением частоты тока. Алюминиевые элементы подвески. Аккумуляторы от ноутбуков. Словом? Ничего особенного! – перечислял Алмазов, разбивая иллюзии в глазах Фаинберг.
- Ну, разве так можно взять всё и придумать? – недоумённо спросил Смешнов.
- Да, конечно, можно! – ответил Алмазов, который теперь при каждом удобном случае отвечал «да».
Алмазов считал, что солдату нужно уметь молчать. Офицер должен научиться говорить «нет», чтобы офицером не манипулировали посторонние. Генерал же должен научиться говорить «да». Если генералу нравится идея, озвучиваемая ему, то он лично её поддержит, а если не нравится, то он ответит «да, попробуем», что, по большому счёту, ни к чему не обязывает, ведь «попробовать» можно по-разному, это даёт повод потянуть время, но и не создаёт негативного впечатления после общения с генералом. Если же генерал говорит «нет», то это может обидеть человека, а обида может привести к негативным последствиям. А зачем генералу негатив? Ведь все должны его любить!
Алмазов прекрасно знал старый английский анекдот, переведённый в СССР.
Если дипломат говорит «да», то это означает «возможно».
Если дипломат говорит «возможно», то это означает «нет».
А если дипломат говорит «нет», то это – не дипломат!
Если женщина говорит «нет», то это означает – «возможно».
Если женщина говорит «возможно», то это означает – «да».
А если женщина говорит «да», то это – не женщина!
Алмазов прекрасно понимал, что в современном мире, умение говорить «нет» - важное умение для обывателя, да и пусть для младшего офицера. Но для генерала «нет» имеет ограниченный ресурс применяемости. В своё время «мистер нет» уже чуть не довёл мир до ядерной войны. Теперь, второй раз на такую ошибку никто не имел права. Поэтому Алмазову нравилась следующая шутка, в которой была доля истины. Интернет обошла фотография инженера и автомашины. Надпись была следующая: «Если бы мы делали девушек, то они бы не ломались! – подпись: Мерседес Бенц». И на самом деле Алмазов не любил ломаний, ни от парней, ни от девушек, думая: «Если хочешь, то говори «да», а если нет, то – отвечай «нет»! Упрашивать по 100 раз не буду! Экономьте моё время!»
Тем временем в «Ниве» шел интересный разговор.
- Ты разве не слышал про основных три метода «геббельсовской пропаганды»? Первый, это – «вонючая селёдка», например, когда человека поливают грязью, он оправдывается, но шлейф вони всё равно остаётся. Второй, это – «40/60», когда к 40% правды примусоливают 60% лжи. И третий? – на секунду майор Мехлин сделал паузу, чтобы обернуться на Фаинберг, и убедиться, что она его слушает, – И третий, это – «абсолютная ложь», например, когда говорят, что Земля плоская.
- А сейчас, кстати, многие говорят, что Земля-то, оказывается плоская… Может мы, будучи специалистами по Космическим технологиям не знаем таких элементарных вещей?! – опять ёрничал Алмазов.
- Очередной бред сивой кобылы! – прокомментировал Мехлин.
- Ну, то, что Земля не плоская это – факт, подтверждённый многими доказательствами! – воскликнул Смешнов.
- Какими?! – спросил Алмазов, улыбаясь.
- Сменяемость времени суток и времени года. И то, что у нас сейчас вечер, а в США лишь утро! У нас зима, а в Австралии – лето! – отвечает Смешнов.
- Бездоказательно! – говорил Алмазов, всплеснув руками.
- Как это, как это? – начинает заикаться Смешнов.
- А вот так это! – говорит Алмазов.
- То, что Земля вращается доказывает факт вращения воды в воронке, когда вода сливается вниз. Ты в ванне мылся, Алмазов? – ёрничать начала Фаинберг.
- Мылся, и что?! – ответил Алмазов, понимая прекрасно то, куда клонит мысль Фаинберг.
- Воду спускал из ванны? – переспросила Фаинберг, увидев одобрительный жест Алмазова, Фаинберг продолжила, - И в разных полушариях Земли вода в воронке вращается по-разному! Благодаря этому эффекту расположение Экватора было определено с точностью до сантиметра!
- Великолепно! – ответил Алмазов.
- Ну ещё я слышал и про так называемый «Маятник Фуко»! – ответил Смешнов.
- Ты про песенную рок-группу, которая пользуется популярностью у невежественной публики? Или ты про физический эксперимент, а? – спрашивал Алмазов так, будто не понимает в чём дело.
- Конечно, про физический эксперимент! Там подвешивали огромный маятник на длинном шнуре. Пока маятник качался, Земля успевала под ним повернуться. – говорил Смешнов.
- Да, правильно! А самый большой «Маятник Фуко» был в Ленинграде! На тросе длинной 98 метров был подвешен маятник массой 56 килограмм, – говорил Алмазов, решив проверить уровень эрудиции, – Угадайте, где висел этот маятник?
- В Исаакиевском Соборе! – сказал Мехлин, знавший прекрасно правильный ответ.
- Совершенно верно! А вот плоскоземельщики скажут, что это всё лишь заговор науки! Они будут говорить, что учёные, якобы, скрывают правду от людей! А правда плоскоземельщиков состоит в том, что никакого Космоса нет, а есть некий Эфир. – говорит Алмазов.
- Об «эфире» говорил и Тесла в своих наукообразных опусах! – сказал Мехлин.
- Да, об эфире много кто тогда говорил! Суть в том, что «альтернативные теории» и «расследования» активно используются для манипуляции необразованной толпой! – говорит Алмазов.
- А если в толпе появляется кто-то, кто думает и понимает? – спрашивает Смешнов.
- То на него есть «святая инквизиция», которая будет бороться не против общественных проблем как, например, отсутствие образования, а будет бороться против таких как ты, Смешнов, ведь именно ты представляешь опасность для лжецов! – ответил Мехлин.
В этот момент «Ниву» обгоняет спортивная машинка, за рулём которой был майор Лозовский. Снег и грязь с дороги полетели в лобовое стекло «Нивы», на пару секунд ослепив Смешнова. Смешнову пришлось поспешно искать переключатель «дворников». Через пару секунд лобовое стекло было снова чистым. След Лозовского уже простыл. «Вот старый хрен! Больше от меня спортивных машин не получит! Пусть лишь «Рэйндж Роверами» довольствуется!»- подумал Алмазов.
- Есть и ещё множество доказательств, что Земля вращается! – сказала Фаинберг.
- Можно и в Космос слетать! И самому посмотреть! – перебил её Мехлин и засмеялся, –кха-кха!
- Т.е. получается, что неважно какая форма сказанного, а, главное, преподнести в негативном свете оппонента, а в данном случае науку?! – говорил Смешнов.
- Конечно, Ватсон! Вот ты сейчас и сформулировал ещё один закон «чёрной пропаганды»! Где неважно то, как построено предложение, неважно то, о чём говорится, и неважна словоформа сказанного, а суть одна, и говорит, что «во всём виноват он!». Им главное очернить, и неважно каким способом! – сказал Алмазов, думая: «А Смешнов не так уж и глуп! Видимо, он карьерист почище, чем Фаинберг!»
- Есть и ещё один способ чёрной пропаганды! – говорит Мехлин.
- Какой же? – спрашивает Алмазов.
- Это переложение на оппонента своих же недостатков! – говорит Мехлин.
- Например? – спрашивает Алмазов.
- Например, королева Лизавета частенько любит обзывать В.В. Путина и А.Г. Лукашенко «старейшими диктаторами Европы, которые правят слишком долго»! – говорит Мехлин.
- Один правит 20 лет, а другой 25! И? – говорит Смешнов.
- И то! Ведь королева-то правит 68 лет! И никто ей не говорит, что она засиделась! – отвечает Мехлин.
- И какое этой старухе дело до других уголков планеты? – спрашивает Фаинберг.
- Ага! Значит Земля-то всё-таки плоская! Раз у неё есть «уголки»! – восклицает Алмазов.
- «Уголки» есть потому, что речь идёт о том, что у суши имеются свои концы, края… В общем, называй как хочешь! – начала обижаться Фаинберг.
- Так что насчёт того, чтобы нам всем вместе слетать в Космос!? – улыбаясь спрашивает Мехлин.
- Почему нет?! – произносит Смешнов, а затем эту же фразу говорит по-английски, - Вай нот?!
- Это, кстати, ещё один из способов пропаганды! Российский способ! – говорит Алмазов, - Декабристы считали, что «почему бы и не попробовать…».
- А какие ещё есть способы пропаганды? Алмазов, ты что там пишешь новый учебник? – спросила Фаинберг.
- Да, конечно, пишу новый учебник! Там будет и про украинский способ пропаганды, когда всё, что ты говоришь, пропускается через призму «ну и что?». – говорит Алмазов.
- Земля плоская, ну и что? Земля вертится, ну и что? – вклинивается Мехлин.
- А я-то думала, что чёрная пропаганда строится лишь на войне компроматов… - говорит задумчиво Фаинберг.
- Только компромат бывает разных видов? – спрашивает Смешнов.
- Именно об этом-то и речь! – отвечает Алмазов, и снова думает, что Смешнов вовсе не глуп.
- Когда мы в Космос-то полетим, чтобы доказать, что Земля круглая?! – говорил Мехлин, - «кхе-кхе».
- Плоскоземельщики говорят, что под землёй есть печка, которая ездит, обогревая, то одну часть земли, то другую. Вдобавок они говорят, что Солнце – лишь фонарик и энергии Солнца недостаточно для нагрева Земли… - снова продолжил играть Алмазов, будто он не понимает примитивности сих суждений.
- Похоже, что они там совсем офонарели! – не выдерживает Фаинберг.
- А как же практика «солярных огородов», когда поверх снега высыпали золу, чтобы скорее таял снег? Ведь весной поверхность земли теплее, чем на небольшой глубине! – говорил Мехлин, вспоминая про опыт своего прадеда, жившего в Архангельске.
- На глубине может быть и вечная мерзлота! Хотя на поверхности можно выращивать картошку! – говорит Смешнов.
- Причём сажали лишь глазок с ростком, срезая его с крупной картофелины, а не саму мелкую картофелину! – блистал Мехлин знаниями о занятиях своих предков.
- Правильно! Ведь росток имел генетический потенциал от крупной картофелины, а не мелкой! – сказал Алмазов.
- Хотя голландцы любят именно мелкий картофель, то есть тот, который не более 4-х сантиметров в диаметре. – сказал Мехлин, которому надоела тема «плоской земли», даже несмотря на то, что на базе неё Алмазов показывал действие жёстких методов манипуляций, появляющихся в последнее время.
- Когда я летала на вертолёте, то прекрасно видела, что облака и их тени на земле примерно одного размера, что говорит о том, что солнышко находится ооооочень далеко! – вспоминала Фаинберг про свои открытия, и мгновение спустя позволила себе помечтать, – А как было бы прекрасно летать в Космос с такой же лёгкостью, с которой мы едем на машине!
- Так наши с Вами друзья и летали туда! Причём и не раз! Мы-то с Вами знаем правду! Хотя нам активно навязывают ложь! – говорит Алмазов, приобняв Фаинберг. Это замечает Смешнов в зеркало заднего вида и прикусывает губу, что замечает в то же зеркало Алмазов.
- С новыми открытиями Алмазова мы сможем до Марса долетать за несколько часов! – говорит Мехлин.
- Товарищ майор, куда же мне без Вас-то!? Вы мой вклад преувеличили! – говорит Алмазов эту фразу специально для того, чтобы его не расспрашивали о тонкостях его изобретений.
На секунду Алмазов отвлёкся. Конечно, Алмазов доверял сотрудникам, но он прекрасно понимал, что они живые существа, а не машина, которую можно проверить. Поэтому Алмазов прекрасно знал то, что и кому не следует знать, для чего Алмазов просто не договаривал часть информации. А от особо прытких Алмазов держал самую ценную информацию лишь в своей голове. Никогда и никому Алмазов не выдавал имена своих агентов, адреса баз, а также суть научных открытий. И вопрос был в не недоверии, а в информационной гигиене. Как говорил тот же друг из Управления Делами, который ездил по морозному Северу на Уазике: «На всякий случай!». Алмазов как-то раз спросил друга:
- А Вы доверяете своему секретарю?
Секретарём была симпатичная женщина лет 40, но она была из серии тех, кто в 40 выглядит на 25. В юности она занималась балетом, а теперь помогала во всём своему патрону и по совместительству любовнику, который был к тому же разведён.
- Закрой дверь, пожалуйста! – сказал он тогда юному Алмазову, - не то, что у меня какие-то секреты! А просто, на всякий случай! Лишним ушам не надо знать лишнего!
Алмазова из секундного забытья вывел телефонный звонок. Подсознательно Алмазов напрягся почти так же как он напрягался, когда перед его машиной столкнулись две машины. Звонил телефон у Мехлина. Через четверть минуты Алмазов уже знал, что звонил майор Яхонтов и сообщил о том, что нужно обсудить тему майора Малахитова. «Нужно обсудить», - значило то, что у Малахитова, что-то стряслось. Пусть случилось не самое страшное, но куратор ячейки должен звонить лишь в экстренных случаях. В таких случаях нужно встречаться лично, поэтому Алмазов сказал, что будет вечером пить чай у полковника Изумрудовой, о чём Алмазов и шепнул Мехлину, чтобы он это передал Яхонтову.
Майор Яхонтов, будучи человеком прямым и простым, во всяком случае, у Яхонтова получалось в этом убеждать окружающих, никогда не искал себе врагов. Враги считали Яхонтова шалапаем, считали, что могут всячески им манипулировать. Однако Яхонтов не был настолько простым. Намотав за рулём более миллиона километров, что равняется нескольким поездкам на Луну и обратно, проехав всю Европу вдоль и поперёк, Яхонтов мог многое рассказать, но он ничего старался не рассказывать тем, кто не был в его команде. А своим он рассказывал то, как финские пограничники однажды отобрали у Яхонтова электронную безделушку, приняв её за секретное оборудование. Рассказал Яхонтов и о том, как остановившись с напарником в чешском отеле, их поселили на этаж для геев. Утром, когда рассвело, и Яхонтов с напарником Саврасовым, решили ехать дальше, то увидели, что весь этаж окрашен розовой краской. Подойдя к лифту, Яхонтов и Саврасов увидели двух геев, которые их решили подождать в лифте, и в свою, очередь геи делали «милые намёки», подмигивая и улыбаясь Яхонтову и Саврасову. Но Питерских парней дома ждали семьи, о чём не догадывались тамошние геи. Имея отличную спортивную форму, Яхонтов и Саврасов показали жестом, что они спортсмены и спустятся по лестнице.
А вот, что никогда Яхонтов не рассказывал даже своим, так это то, что его прадедушка, будучи следователем по особо важным делам участвовал в расследовании убийства Кирова. За что прадедушка был зверски убит бандитами…
Алмазов, знавший все истории Яхонтова, посмотрел в окно и на секунду задумался.
Советская система неплохо умела расправляться с преступниками одиночками, но она плохо зрила в корень, не стараясь найти заказчиков. Главное было найти врага, но не разбираться в причинах враждебности. «Враг народа», «враг классовый», «враг политический», «враг социалистическому процветанию». Логика у коммунистов была простая: чем больше врагов, тем лучше. И можно объявить войну всем, а затем всех победив, посредством интриг и репрессий, можно получить абсолютную власть. Этот метод получения власти работает лишь тогда, когда речь идёт о чужой стране, где нужно, как можно больше истребить населения. Если речь идёт о своей стране, то нужно уметь находить компромисс со всеми социальными группами, а не натравливать одну на другую. Поэтому-то Алмазов и был против криминала, ибо криминал сразу делит людей на «своих» и «чужих», а также к нарушению мирных правил жизни. Ибо для защиты тоже иногда приходится нарушать свод правил.
Сын следователя, т.е. дедушка Яхонтова, прекрасно зная иностранные языки, в годы Великой Отечественной войны трудился в «СМЕРШе». До войны он занимался нырянием с аквалангом и спортом. И затем, на Невском Пятачке он не боялся принимать на себя огонь фашистских дивизий, стоя в траншее на берегу Невы две недели по грудь в ледяной воде. Правда, в то же время лучшая дивизия СС была полностью разбита «Чёрной Смертью». И это тоже лишь совпадение? Бесноватый фюрер был в ещё большем бешенстве. Ведь фашисты называли бойцов Морской Пехоты из-за их чёрной формы - «Чёрная Смерть», а девушек пилотов, летавших на чёрных самолётах, бомбивших фрицев по ночам прозвали - «Чёрными Ведьмами».
Теперь Алмазов видел через стекло «Нивы», что они пересекли границу «КаУР». Поэтому Алмазов решил вновь заговорить, доставая из кармана ватника ксерокопию:
- Вот мы и пересекли линию «КаУР»! Вот Вам копия из документов «СМЕРШ», где рассказывается про художества финнов во время войны! Прочитайте и не верьте слухам, заявляющим «о мирности Маннергейма»!
- Ну разве возникают слухи на пустом месте! Многие историки считают, что Маннергейм был нейтрален! – вступилась за Маннергейма Фаинберг.
- Конечно, слухи никогда не возникают на пустом месте! – отвечал Мехлин, тоном, означающим презрение и сарказм в адрес данного деятеля, и Мехлин продолжил, - как правило, слухи это – результат идеологической диверсии!
- Нам показывали фотографии, где Маннергейм оказывал тёплый приём Гитлеру в 1942-м году! – сказал Смешнов, вспоминая лекции по истории, слушанные им в академии.
- В тысяча девятьсот сорок втором… - тянул Алмазов, вспоминая свои данные.
- В сталинские времена любили делать из мухи слона! – перебила Фаинберг.
- Но некоторая муха должна была присутствовать! – парировал Мехлин.
- В 1942-м году, в июле миниподводные лодки под руководством Бьянкини топили баржи с детьми и женщинами, переправлявшимися по Ладожскому озеру. В Италии, которая до сих пор не осудила фашизм, Бьянкини считается национальным героем! А на Ладожское озеро эти миниподводные лодки приплыли из Финляндии, куда доставлялись по железной дороге в разобранном виде! Вот таким был «мирный» Маннергейм! И это, ещё не говоря про зверства в концлагерях и издевательства над пленными. Тут «тихие финны» тоже себя проявили! – сказал Алмазов, протягивая ксерокопию Мехлину, попросив его, чтобы он читал вслух. Мехлин включил лампочку на потолке «Нивы», а затем Мехлин надел очки и начал читать.
Из материалов ОКР «Смерш» КБФ:
«Против КБФ активно действовал немецкий разведпункт КОФ — «Кригсорганизацион Финлянд», созданный в апреле 1941 г. и дислоцировавшийся в Хельсинки. Он также подчинялся «Абверштелле-Остланд» и работал в тесном контакте с «АНСТ-Ревал». Штат КОФ начитывал до 70 официальных сотрудников, главным образом немцев, частично финнов и эстонцев, в задачи которых входила организация разведывательно-диверсионной деятельности против частей Красной Армии и КБФ, морских и сухопутных десантных операций.
В частности, в первые же часы войны КОФом был переброшен на территорию Эстонии диверсионный отряд из эмигрантов-эстонцев «Эрна-II». В группу «Эрна» входило до 100 человек, включая несколько квалифицированных агентов немецкой и финской разведок. Первая половина группы катерами финских ВМС была выброшена на побережье бухты Кунда, а вторая — самолетами в уезде Харьюмаа Эстонской ССР. Диверсанты «Эрны» уничтожали советских военнослужащих и мирное население республики.
После прочтения этого листочка не последовало вопросов о том, «ху из ху?» (что означает в переводе с английского «кто есть кто?»), ибо все сидящие в «Ниве» были прекрасно осведомлены об обстановке.
- К сожалению, нынешние власти Эстонии не возражали против сооружения монумента этим головорезам! – сказала Фаинберг, продолжая, - Ведь главный символ этого сооружения – обелиск в виде финского ножа!
- Да, это красноречиво говорит само за себя! – задумчиво сказал Мехлин.
Алмазов был категорически против новых войн, но также Алмазов был и против забывания истории. Истории прошлого не вызывали у Алмазова ненависти к сегодняшним немцам, итальянцам или финнам. Сегодня они были друзьями России, но это не было поводом забывать про историю прошлых «крестных походов».
Однажды Алмазов видел то, как поссорились старый финн и блокадница. Они оба говорили друг другу правду об исторических событиях и оба были правы, но правы по-своему.
Эта дискуссия проходила в центральном «Манеже» на Исаакиевской площади. Через полчаса должна была начаться лекция по истории «зимней войны». Финны называют «финскую войну» 1939-1940гг «зимней войной», что смягчает тот акцент, что война и была развязана из-за финских провокаций на государственной границе, проходившей по сегодняшней территории СПб, но тогда кремлёвский горец, поддавшись на провокации, посчитал, что «лучшая тактика защиты – нападение». После первых боёв горец вознадеялся на скорую победу, но «маленькая Финляндия» начала ответное наступление не только под Питером, а на протяжении фронта в 1300 км, благодаря тому, что Финляндия стала получать регулярную помощь от Англии. Однако годом позже Англия решит перекраситься в союзничка по борьбе с фюрером, клянча у горца новейшие изобретения, разработанные в Питере, где Блокаду сомкнули финны, столь обласканные Англией ранее. Такой запутанной была история. А, возможно, что история была ещё более запутанной!
Видя, что спор может дойти до рукопашной, Алмазов решает вмешаться. Сказав следующее:
- Какой бы не была история прошлого, но это не повод для того, чтобы развязывать конфликты сегодня!
- У мммэння исторьрийа, а здэсссь я слышю бреэээд! – говорил финн, заикаясь.
- Мы тоже знаем историю! Знаем её хорошо! Но это не повод для того, чтобы нам не дружить сегодня, оставив прошлое в прошлом! – сказал Алмазов, думая о том, что с системой «промывки мозгов» у финнов и сегодня всё в порядке.
- У нас что нет рук, и мы не можем вступиться за нашу историю?! – спросила женщина, чувства которой разделял Алмазов.
- Какой бы не была история в прошлом, но это не повод нам ссориться в будущем! – ответил Алмазов финну, старясь быть дипломатичнее.
Отведя женщину в сторону, Алмазов ответил ей:
- Конечно, у нас есть руки! И не только руки, но и другие части тела! Поэтому мы сможем не только вступиться за прошлое, но и сделать кое-что новое! Нужно создавать инновационные технологии, двигать науку! Вот, где мы должны мирно побеждать!
Суть лекции тогда была посвящена книге одного финского автора, который написал книгу о финской войне. И речь-то даже была не о самой войне, а о том, что война, что жизнь на военном положении, жизнь в окопе, меняет человека, меняет иногда безвозвратно. «Да, ребята, а с психологической работой у Вас были большие проблемы!»- подумал тогда Алмазов, но о своих методах по выходу из военного положения Алмазов тогда не стал рассказывать, раскланявшись с финном, который улыбался теперь Алмазову так же, как улыбались геи Яхонтову и Саврасову в Чехии.
И вот в пандемийный год, когда все находились на карантине, Алмазов занимался тем, что ездил по домам своих сотрудников и подбадривал их, уверяя, что карантин скоро закончится. Беря с собой удостоверение журналиста, чтобы к Алмазову не придиралась полиция, Алмазов несколько раз приезжал домой к Яхонтову и играл с его детьми, чтобы те не превращались в детей подземелья. Алмазов и Изумрудова развозили своим сотрудникам фитопрепараты, укрепляющие иммунитет.
Изумрудова поднималась и отдавала посылку, пока Алмазов ждал в машине. Но однажды маленький сынишка Яхонтова, увидев на пороге Изумрудову, стал скорее одеваться, чтобы увидеться с Алмазовым. Маленькие росинки выкатывались из глаз ребёнка, когда ему Изумрудова ответила, что не может его взять с собой. Но мальчишка обнял Изумрудову, просясь взять его с собой.
Алмазов, сидящий в машине, начал уже волноваться, почему так долго нет Изумрудовой, как вдруг он увидел, что к машине приближаются двое. Теперь Алмазову стало понятно, на кого были потрачены лишние минуты. Усадив их на заднее сиденье, Алмазов тронул машину с места. Пока Алмазов объезжал несколько кварталов, то он успел сделать несколько полицейских разворотов, что вызывало у трёхлетнего малыша чувство радости и восторга. Малыш сказал:
- Исё пакататься! Исё пакататься!
Приехав в следующий раз к Яхонтову, Алмазов и Изумрудова поднялись вместе. Взяв маленького Яхонтова под обе ручонки, они направились к лифту. Лифт после нажатия на кнопку сработал не сразу, поэтому Алмазов слегка подпрыгнул.
- Низя, ти стё лииифь сямается! – сказал ребёнок.
Выйдя на улицу, Алмазов увидел, что та залита весенним солнцем.
- Ой, как сольнышка по глязькам бойно стукнуля! Ой, глазкам бойно! – говорил мальчишка.
В этот момент Алмазов посмотрел на глаза младшего Яхонтова и глазки слезились от яркого света, ведь ребёнок неделями не выходил на улицу из-за карантина. Сев в машину, Алмазов повторил маршрут. Когда на одном из светофоров рядом с машиной Яхонтова остановился тюнингованный джип, то ребёнок прислонился к окну, и сказал:
- Колёсник! Какой пыш-ш-ш-ный колёсник!
После катаний, припарковав машину в нескольких сотнях метров от дома, и выйдя из машины, Алмазов и Изумрудова каждый со свой стороны поднимали ребёнка за ручонки, а он, выставляя вперёд ножки делал прыжки. Все трое шли по улице без масок, не обращая внимания на укор со стороны тех, кто был в масках. Один «блюститель» общественного порядка, из тех общественников-доносчиков начал фотографировать сию радостную компанию, но бросил попытки делать снимки после того, как Алмазов посмотрел на него со злобой. «Ну и мразь!»- подумал про общественного «блюстителя» Алмазов, который прекрасно знал, что маски не защищают, что пострашнее вируса может быть синдром «детей подземелья», или «ребят из окопов». Поэтому Алмазов продолжал играть с детьми и дома.
Дочь Яхонтова, которая боялась того, что её поймают на улице и накажут, которая боялась, что ей запретили гулять навсегда, горько плакала:
- Почему карусельки закрыли? Почему на них нельзя кататься!? Их навсегда закрыли!
После игр шестилетняя девочка смеялась над шутками Алмазова, говоря: «Ти тякой смесьной! С тябой всегда так весело!» А до игр девочка рыдала горючими слезами. Но, начав игру, и, кинув в Алмазова плюшевого зайчика, которого Алмазов поймает на лету, говорила она так: «Мы хотим драться!». На что Алмазов скажет ей, копируя интонацию клоуна: «Зяйку бросила хозяйка!» Но через полсекунды девочка скомандует братику: «В атаку!». И, затем, связав Алмазова верёвкой от скакалки, говорила младшему братику:
- Бежииим!
Либо тихонечко девочка говорила: «Давай играть в спиёнов!», и, протягивая Алмазову игрушечный автомат, добавляла: «Ти нас будес ахранять!»
Покатавшись на настоящей машинке, покатав игрушечные машинки с мальчишкой, а также поиграв в войнушку, и, покатав на спине в роли лошадки девчушку, Алмазов, запыхавшись, ехал по другим делам, сказав маме детишек: «Ничего страшного! Сегодня они мне фингал не поставили, позвонок не выбили! Так что всё нормально!». Алмазов старался делать всё, чтобы дети не ощущали карантина, играя с ними в те же игры, в которые играли в детстве с ним. Алмазову теперь пришлось советоваться и со специалистами, которые профессионально обучают детей. Получив одобрение от специалистов, Алмазов вспомнил то, как он, оставшись в доме на набережной, видел одного вице-адмирала, который ему, т.е. Алмазову, показывал фокусы с теннисным мячиком.
- Надеюсь, что тебе не было со мной скучно? – спросил тогда Алмазова вице-адмирал.
И теперь Алмазов всячески старался передарить те положительные эмоции, которые дарили ему, когда он был мальчишкой. Теперь, будучи генералом не только по званию, но и по жизни, Алмазов понимал ценность каждой минуты, ценность каждого доброго слова.
- Алмазов, расскажи нам про то, как стать генералами? – спросил Мехлин, который мог бы давно стать генералом, если бы не был столь доверчивым к чужим мнениям, ведь иногда он позволял себе спорить о том, в чём не был осведомлен.
- А кто Вам и сейчас мешает быть генералами и маршалами в своей жизни?! – переспросил Алмазов, знавший секретнейшую тайну, суть которой состояла в том, что людям принадлежит власть над самими собой.
Алмазов в эту секунду вспоминал о том, как в одну новогоднюю ночь дочь Яхонтова сказала после новогоднего поздравления Президента РФ – Путина В.В.:
- Когда я вырасту, то выйду замуж за Путина!
И вот однажды, помня эти слова девчушки, Алмазов передарил ей термокружку, полученную Алмазовым в качестве подарка на одном из мероприятий, проходивших под Президентской эгидой. Ведь В.В. Путин на саммитах пьёт только из своей термокружки.
- Это тебе он него! – шутя сказал Алмазов.
- Я зяю! Я зняю! – говорила девочка, мечтая своими мечтами.
И теперь Алмазов должен был ответить своим коллегам, ехавшим с ними в одной «Ниве», о том, как им стать генералами. Теперь у Алмазова оставалось полсекунды, в которые он вспоминал о том, какие важны качества для сотрудников Президентской команды.
И вот Алмазов в этот миг перебирал основные правила. Человек из Президентской команды отвечает на письма сразу, а другой боится и ждет... Боится навязываться, боится показаться дураком… Президентские люди не дискутируют, а делают дела... Простые люди дискутируют, и спорят лишь для самоутверждения, а не для выработки позиции… Президентским людям важна дата, важно, чтобы было сделано сегодня и сейчас… Простые люди говорят это можно в принципе, не думая о том, что переход от мечты к реальности может длиться сотнями лет… Президентские люди докапываются до сути, а не довольствуются мишурой… И телефонные разговоры в полминуты вместо часа… Если человек знает ответ, то он поместится в два слова… А если человека надо переучивать, то ответ может и не поместиться в книгу, поэтому никаких «советов по телефону»! Президентские всегда поддерживают чувство, что ты в команде, а не оказался на улице… У обывателя есть боязнь задать прямой вопрос начальству, ведь обывателю легче вести пересуды за спиной у начальства. И, обыватели боятся получить ответ, т.к., может оказаться, что обыватель жил неправильно десятками лет… Президентские люди упрощают, а обыватель усложняет… Хотя простота иногда сложнее сложности… Ведь нет ничего сложнее, чем сделать так, чтобы выглядело просто… Но? Виденье всей картины упрощает жизнь… А, обыватель думает фрагментарно, и обыватель боится расширять кругозор… Обыватель торопится для того, чтобы успеть сделать быстрее, а Президентские думают о вечности…
Алмазов перебирал критерии и думал, что ответить.
Если у обывателя считается нормальным, если ты на деловую встречу пришёл с одним, а ушел с другим, т.е. «переобулся» и сменил компаньонов, то это – нормально и ничего страшного... А для Президентских? Это – предательство… Не пришли на собеседование, на лекцию, на работу? Вопрос Вашей мотивации, а не ошибки системы! Приняли участие в каком-то начинании? Ваша ответственность! Нужно уметь придумывать глобальные формулировки, чтобы дальше упростить выявление случаев. И ещё? Важно уметь управлять злостью, алчностью и внешним поведением…
«И, наконец… Самая сокровенная тайна, но об этой тайне не хотят знать обыватели, т.к. от них потребуется ответственность… Тайна проста: Человеку принадлежит власть над его жизнью!»- думал Алмазов сказать эти слова, но через сотую долю секунды он подумал следующее: «Чувство власти ослепляет! Пусть и власти над своей жизнью, но тоже ослепляет… Не буду говорить о правилах Президентской команды!»
Внезапно Алмазов придумал, что следует ответить на вопрос сотрудников о том, как им стать генералами. Алмазов потянулся и достал из другого кармана ватника измятый лист бумаги, на котором шариковой ручкой было что-то написано. Это был конспект Алмазова с курсов повышения квалификации. Алмазов протянул листок на прочтенье Мехлину.
На листке была изложена классификация стилей мышления различных людей. Мехлин стал зачитывать текст вслух.
КЛАСИФИКАЦИЯ
по концепции Бронникова
Первый Уровень.
Реалисты (разнорабочие, пролетарии, непрофессиональные слои общества, т.е. люди только начинающие социальную адаптацию). Преобладает животный тип психики.
Второй Уровень.
Моралисты (учители, ученые, бухгалтеры, юристы, мелкие менеджеры), основывают свой образ мысли на архивных знаниях, на знаниях, полученных косвенными методиками (книги, обучение, чужой опыт). Обладают выраженным желанием индивидуализации (отсутствует стадное чувство в отличии от реалистов). Очень боятся что-то менять, не любят новое (консервативны). Тем не менее служат для сохранения моральных норм общества.
Третий Уровень.
Тактики (предприниматели, обладатели среднего бизнеса, крупные сетевые менеджеры). Более продвинутый слой общества, как правило представители данного контингента люди очень сдержанны, немногословны, чётко определяют для себя границы возможностей с последующим их раздвижением. Стремятся к независимости поэтому в отличии от моралистов не занимают госдолжности. Живут по принципу, пока сам не попробую, не буду ничего советовать, поэтому не любят общаться с представителями первых двух категорий, считая их ниже по развитию (не без оснований). Чаще всего отрабатывают линейную тактику, пошагово выполняя действие в продвижении к цели (схематизаторы).
Четвёртый Уровень.
Сценаристы. Имеют очень высокий социальный статус, в отличии от тактика используют несколько инструментов для достижения цели т.е. имеют уже стратегию своего продвижения, причём в отличии от тактика их стратегия не подчинена линейности, а имеет уже вертикальную структуру, а очень крупные бизнесмены, теневые фигуры политики, как правило уже являются сценаристами или подходят к этому уровню. Очень занятые невероятно умные личности, их жизненное кредо звучит примерно так: «Нету стран, нету государств, нету наций, а есть только игровые площадки и возможности, обусловленные этими игровыми зонами». И если, например, для моралиста или ученого философа сама философия это – образ мысли (он так думает, его образ жизни), то для сценарщика это просто очередной инструмент и не более. Их можно по-настоящему назвать яркими личностями, тем не менее задача которых лежит в управлении тактиками-стратегами, следя за их развитием и поддержкой в рабочем состоянии игровых площадок.
Пятый Уровень.
Идеолог. Самый высокий уровень в соц-иерархии, их задача заключается в расширении игровых зон или иными словами расширение возможностей целого государства. Таких людей в обычных условиях при обычных обстоятельствах не встретишь, потому как это представители очень закрытых автономных управляющих систем. Производят управление сценаристами, являясь как правило их непосредственными руководителями.
Жизненная позиция таких людей развитие идей, для них мыследеятельность это –возможность продвижения различных идеологий, на чем все собственно и основано.
Пока Мехлин читал, «Нива» уже успела въехать в Город. Увидев знакомую станцию метро «Комендантский Аэродром», вспомнив, что в этих местах начинал свою историю Игорь Сикорский, создававший самолёты, Алмазов вновь решил увидеть мозаику этой станции метро. Почувствовав настроение Алмазова, который хотел выйти из машины, Фаинберг прижалась к генералу, делая вид, что это она не специально, а лишь из-за того, что машину накренило на повороте. Алмазов почувствовал тепло горячего тела Фаинберг, и вспомнил стихи Грибоедова: «К военным людям так и льнут, а потому что – патриотки!» И Алмазов думает: «Может быть, её познакомить с кем-нибудь из наших ребят?»
Алмазов попросил Смешнова остановить машину. Услышав это, Фаинберг, словно, была пробита электрическим током, но внешне этого не выражала.
- К чему эта концепция? – недоумевала Фаинберг.
- Всё зависит от того, какой уровень Вы занимаете! – ответил Алмазов.
- Я так и не понял, что там с финнами? – спросил Смешнов, думая, что генералы ничего не смогли бы сделать без таких солдат, как Смешнов. Таким образом, Смешнов себя считал выше любого генерала.
- И как нам перейти с одного уровня на другой? – спросил Мехлин, зная, что ответа на риторический вопрос он не получит.
- Финны, впрочем, как и немцы, очень милые люди! – ответил Алмазов, и, угадывая мысли Смешнова, Алмазов подумал: «Парень, я тоже когда-то думал так же! Однако генерал может куда больше солдата, ведь солдат умеет что-то одно, тогда как генерал должен уметь многое! Генерал и без армии не пропадёт. А вот солдат, умеющий что-то одно, пропадёт без таланта генерала, ибо генерал умеет встраивать солдата в боевую работу. Так-то, юноша!»
Читать далее...
Или
Предыдущая часть. |
