 В Сенат коня Калигула привёл,
Стоит он убранный и в бархате, и в злате.
Но я скажу: у нас — такой же произвол:
В газетах я прочел, что Кони есть в Сенате.
В.П. Буренин
Сегодня, когда понятие «правозащитник» стало для некоторых весьма ангажированной профессией, заметно снизился авторитет адвокатуры, как таковой. И здесь мы можем констатировать тот факт, что на протяжении последних столетий этот вид деятельности не только изрядно девальвирован, но и не определён на ментальном уровне.
Что я имею в виду? В статьях «ППР» постоянно поднимаются юридические аспекты, о которых я и намерена сегодня поговорить. Исследовав многие судебные материалы, пообщавшись с десятками адвокатов, просмотрев видео материалы сегодняшних «популярных адвокатов», пришла к выводу, что сегодня наиболее соответствуют высокому статусу адвоката – Евгений Васильевич Семеняко и Андрей Анатольевич Ветков в Санкт-Петербурге.
До сих пор у нас принято считать «эталонными» делами те процессы, где участвовали А.Ф.Кони и Ф.Н.Плевако. Хотя за их «успешностью» проглядывается костюмированный маскарад, где эмоция и «новый» взгляд на законность превалирует над здравым смыслом, давая волю подогретой карьеризмом амбициозности.
Виктор Петрович Буренин – современник Анатолия Фёдоровича Кони в своей меткой эпиграмме верно подчеркнул неукротимую страсть Кони к карьерному росту. А ведь в то время «карьерность» ассоциировалась с покорением преград в конном спорте.
Ведь остроумный Буренин отнюдь не случайно вспомнил об Инцитате – любимом коне императора Калигулы, намекая на то, что в Дипломе об окончании юридического факультета у А.Ф.Кони была только одна оценка – «хорошо». А по остальным предметам у него были – высшие оценки. И как раз этим предметом было «Римское право». Фельетонист и стремился подчеркнуть, что в Сенат отчаянно рвутся те, кто об устройстве Сената знают меньше, чем по другим юридическим вопросам…
 Более того, представители Римского права, включая того же Калигулу, пытаясь копировать философские школы Древней Греции, в частности символ Белой Лошади Аристотеля, интеллектуально не дотягивали до уровня своих исторических предшественников. С точки зрения современной иппологии, как это не может звучать парадоксально, у лошади можно чему поучиться. Именно такой фактор, как например, привязанность к своему хозяину, и хотел продемонстрировать Калигула, намекая, что конь избавлен от продажности, бытовавшей среди сенаторов в поисках более выгодных партийных раскладов…
Но вот позволю себе привести ответ, который подготовил А.Ф.Кони Буренину.
Я не люблю таких ироний,
Как люди непомерно злы!
Ведь то прогресс, что нынче Кони,
Где раньше были лишь ослы…
 На первый поверхностный взгляд, может показаться, что он сделал «блестящее» сравнение. Но здесь можно констатировать, что ни юридическими знаниями, ни благородным происхождением, а уж тем более общим образовательным уровнем Кони не обладал! Почему можно сделать такой вывод? Его отец, будучи сыном московского купца, а потом став редактором театрального журнала, благо мама юриста совмещала профессию комедийной актрисы, играя в водевилях супруга, с увлечением писательницы, не воспитал в Анатолии Кони стремления к порядочности. О своих сыновьях Фёдор Кони утверждал:
Евгений у меня – добрый, а Анатолий – честный.
Весьма сомнительные комплиментарные характеристики. Ибо наличие «доброты» подразумевает, по-видимому, лживость. А честность, наверное, по меркам отца сочетается, если не с жестокостью, то со злостью. Что же мы можем констатировать в ответе?
И почему я уверена, что ни Семеняко, ни Ветков такого бы ответа не дали? Мне приходилось беседовать и с тем и другим, и главной их отличительной чертой была ИНТЕЛЛИГЕНТНОСТЬ.
А интеллигентность, прежде всего, подразумевает скромность. Сегодня масса телепередач, где «юристы» играют роли в судебных заседаниях. Из интернета можно узнать, что роли «потерпевших» и представителей другой стороны исполняют артисты.
 Наверное, из числа тех неудачников, о которых говорил на Культурном форуме Константин Райкин…
Но сегодняшняя ангажированность «судебных ораторов», как их называли в Российской Империи, появилась не на пустом месте. Это желание «засветиться» среди общественности как раз и зарождалось под влиянием таких «светил» правоведения, как Плевако и Кони. Об одном деле Плевако мы уже упоминали в статье «ППР» (ПО СТОПАМ ЭРНСТА ТЕЛЬМАНА В ЛЭТИ (Часть Первая) и ПО СТОПАМ ЭРНСТА ТЕЛЬМАНА В ЛЭТИ (Часть Вторая)).
Итак, почему стих А.Ф.Кони выглядит неприемлемым с точки зрения правовых норм?
Первая его строка звучит так:
Я не люблю таких ироний.
Что здесь настораживает?
- Юрист не должен высказывать своих эмоциональных оценок на уровне – «люблю», или «не люблю».
- В эпиграмме Буренина не было даже намёка на иронию.
- Кони обнаружил полное отсутствие и чувства юмора и правил хорошего тона.
- Буренин обыгрывал игру слов, что являлось очень частым явлением Аристократических салонов. См. ст. «ППР» о Русском музее и роли Аристократических салонов (ВЕЛИЧИЕ ПОДЛИННОГО АРИСТОКРАТИЗМА и ПОТОМОК ФУФЫРКИ или НОВОЕ БЛЕСТЯЩЕЕ ОТКРЫТИЕ ВИРТУАЛЬНОГО «РУССКОГО МУЗЕЯ»).
Проанализируем вторую строчку «ответа».
Как люди непомерно злы.
В чём здесь принципиально не прав Кони?
- Он проявил недопустимую трусость, спрятавшись за безличным «люди», вместо того, чтобы сослаться на автора эпиграммы.
- Кони употребил слово «непомерно», хотя считал себя «архиспециалистом» в области уголовного права, где каждое правонарушение, будь то клевета, оскорбление, соответствует точному правоприменительному определению.
- Кони приписывает «злость» не автору строк о нём, а людям в целом, что свидетельствует о его неуважительном отношении и к Сенату, где он будет трудиться и к обществу, перед которым он так любил позировать. Ведь его сравнивали с конём императора Калигулы, потому что он тоже «гарцевал» в судебных заседаниях, разыгрывая те или иные эффектные пассажи.
Обратимся к третьей строчке:
Ведь то прогресс, что нынче Кони,
Разберём неудачную трактовку этой фразы, которая отнюдь не так безобидна, как может показаться изначально. Своё назначение в Сенат Анатолий Фёдорович воспринимает исключительно, как прогресс.
 И здесь следует сказать, насколько Кони и Плевако отстают от правовых оценок, которых достиг в своей юридической практике тот же Андрей Анатольевич Ветков? Что я имею в виду? Кони ставил себе в «заслугу» то, что вынося оправдательный приговор по делу Веры Засулич, включив в свою откровенно грязную интригу и присяжных заседателей, он стал во всех инстанциях утверждать постулат о НЕСМЕНЯЕМОСТИ судей.
То есть был установлен тот «краеугольный» камень современного правосудия, который превращает сегодня любое судебное разбирательство в заведомый фарс.
Плевако и Кони сделали ещё одно важное «открытие», когда стали проявлять НЕМЫСЛИМОЕ милосердие к потенциальным убийцам, добиваясь для них оправдательных приговоров. И самое чудовищное, что, обладая по природе своей изрядной трусостью, они всякий раз боязливо прятались за стенку мнения присяжных заседателей.
Кони таким образом в деле Веры Засулич сформулировал вопросы для присяжных заседателей, что они просто не разобрались в его казуистических формулировках. И вот такое «реформирование» правового поля Кони считал подлинным «прогрессом». Он, как и многие последователи психологии плебеев, считал, что исторический процесс начинается именно с него. Отсюда и заявление – «нынче Кони».
Но самым обличительным фактором невежества Кони является заключительная фраза.
Где раньше были лишь ослы.
Он, с самоуверенностью недоучки, позволил себе констатировать, что РАНЬШЕ, то есть до него, в Сенате «были лишь ослы». Так кого же Кони называл ослами?
Сегодня, когда Президент РФ – Владимир Владимирович Путин назвал Индию нашим стратегическим партнёром, можно по-иному взглянуть на деятельность государственных деятелей того периода. Князь Владимир Николаевич Томановский, например, многие годы настойчиво добивался укрепления отношений с Индией. Однако Кони приклеивает им ярлык «лишь ослы».
Можно ли провести параллель между современными «правозащитниками» и позицией, провозглашённой Кони и Плевако? Да, разумеется. Ведь, испытывая безмерную зависть к военному сословию, Кони, оправдывая Веру Засулич, прежде всего, таким образом решил «повоевать» с аристократизмом. Ведь был КТО-ТО, посоветовавший ей взять в руки оружие и направить его на генерал-губернатора Столицы. Почему для Кони было важно получить оправдательный приговор?
Существовал строгий дуэльный кодекс, который действовал среди дворянского сословия.
Попав в привилегированное общество, каковым являлся Сенат, Кони, считая себя правоведом, решил назвать всех ослами, хотя эпиграмму он получил не от представителей Сената, а от журналиста. В этом тоже намечается его правовой нигилизм. Ведь обрушивает он свой «талант» словесника, каковым он себя считал, приписывая себе титул писателя, не на всех журналистов, с которыми обычно заигрывал, ожидая очередных хвалебных отзывов, а на Сенат.
Случайно ли он это сделал? Вовсе нет, он заранее своей словесностью пробивал себе дорогу к карьерным вершинам… Изучив подробно биографии Плевако и Кони, можно убедиться, что научных трудов по юриспруденции они, практически не имели, восполняя их обилием судебных разбирательств, превращённых в жалкие водевили, с той лишь разницей?
Сегодняшние наши «светила» от адвокатуры тоже стремятся раскрутить имя своих клиентов в СМИ, но правильно ли это с точки зрения защиты персональных данных?
Консенсус: современный адвокат и СМИ строится на полном правовом нигилизме.
Часто просматриваю многочисленные интервью популярных адвокатов. О чём они? Только не о том, по какому пути будет развиваться отечественная юриспруденция.
Прочитав статьи Андрея Веткова, можно легко убедиться, что он НИКОГДА не строит свой юридический авторитет на упоминании персональных данных своих клиентов. Его аналитические обзоры посвящены исследованию документов, статистических данных, что даёт нам право утверждать, что само понятие ЮРИДИЧЕСКОЙ науки требует нового современного осмысления.
Ведь у нас сейчас некоторые пытаются ввести параметры оптимизации прецедентного права. Приведу такой пример. Один отчим, имеющий в прошлом уголовный срок, через Постановление Конституционного Суда РФ получил возможность осуществить усыновление, хотя, по формальным признакам, ему никто не запрещал заниматься вопросами воспитания и без документально подтверждённого усыновления.
 И тут же в прессе появились заверения, что теперь ВСЕМ, имеющим в прошлом судимость, не может быть препятствий на пути к усыновлению детей. Нам предстоит ещё во многом произвести тщательный отбор тех критериев оценки правового поля, которые провозглашаются в качестве незыблемых. Наверное, здесь нужно опираться на тот научный потенциал многомерных исследований, которые присущи Евгению Семеняко и Андрею Веткову.
Надеюсь, что посещение Президентом РФ – Владимиром Владимировичем Путиным Конституционного Суда РФ сможет правильно расставить стратегические акценты в правовом поле настолько же успешно, насколько сегодня возобновлены на новом уровне отношения с Индией…
Ведь, делая ссылки за западные нормы права, многие забывают о семейных традициях той же Индии. Совершенствование нашего Семейного права, возможно, может происходить и под влиянием трудов Джавахарлала Неру. Об этом подумалось, когда Президент РФ во время официального визита в Индию провёл переговоры с Соней Ганди, соблюдающей традиции страны своего супруга – Раджива Ганди.
А теперь вспомним, как пытался «перелицевать» традиционные семейные устои А.Ф. Кони, оправдывая намерения Веры Засулич, решившей отомстить генерал-губернатору Санкт-Петербурга за своего знакомого? Выстрел дамы из-за угла, выражающей таким способом своё «заступничество» за своего друга, не тогда ли зарождались основы агрессивного феминизма, в виде сегодняшних многочисленных «правозащитных» организаций? Поэтому, как говорят наши актёры сатирического цеха:
- Шахматы, и только шахматы!
А это игра подразумевает вдумчивый подход.
Томановская В.В.
(продолжение следует)
|
