Сегодня в Санкт-Петербурге пришли к выводу, что уровень современной журналистики, а, соответственно, и общий уровень Культуры россиян может повыситься за счёт роли Библиотек, где и Культура и Библиотеки, что называется, пишутся с заглавной буквы, отражая степень уважения к ним всех россиян.
И вот сотрудники газеты «Поддержка Президентских реформ» получили приглашение на такое событие, которое произошло, благодаря коллективу учёных. Что такое современное Искусствоведение и Литературоведение, помноженное на Музыковедение и энергию молодых? А если к этому добавить обновлённое киноискусство, театрализованные праздники, возрождение старинных коммуникационных навыков, почти утраченных ныне? Это означает зарождение Нового событийного ряда в современной Аристократической сфере России.
Для начала, поясним, что означает слово «аристократ» в интерпретации известного потомственного учёного Северной Столицы - Лидии Яковлевны Томановской. Изначально, это означало – стократный Арий. А слово Арий, заимствованное из ведических языков фашистами, так и не узнавшими подлинный смысл этого слова, означает – Светлый человек, то есть несущий Свет, радость.
Кстати, Лидия Яковлевна, долгие годы занимающаяся санскритом, другими древними языками, включая готический немецкий, латинский, древнегреческий и др.., смогла расшифровать, что слово «радость» (древнее написание радоость) означает – тепло, доходящие до глубины души (до ость). Отсюда наши известные слова, дошедшие к нам из глубокой древности – кость, ость – длинный волос шерсти животных...
Если говорить о Новогодней сюите, которую представили гостям Аристократического салона, то можно без преувеличения сказать, что скоро весь мир заговорит о манере проведения таких вечеров, желая скопировать каждую малозначительную мелочь. Место действия этого события? Оно было выбрано совсем неслучайно! Филипп Дворник, который после окончания института Дружбы Народов в Москве, решил избрать местом своих творческих поисков Северную Столицу, чтобы возродить здесь традицию знаменитых Аристократических салонов…Но, прежде, чем приглашать будущих гостей на эти Интеллектуальные праздники, Филипп, для начала решил повысить свой образовательный уровень. Для этого он продолжил обучение сначала на Факультете Свободных искусств, который находится под патронатом Алексея Леонидовича Кудрина, а затем решил усовершенствовать свои знания в Европейском Университете, расположившемся в знаменитом особняке на Гагаринской улице…
Филипп открывает Вечер. Все гости рассаживаются в круг. Это очень удобно. Такой метод, во время проведения Круглых столов выбирают и психологи на своих заседаниях. Мы находимся в Артзале Библиотеки имени Н.В. Гоголя. Библиотеки Северной Столицы? Чтобы иметь представление о тех эпохальных Событиях, которые развёртываются в них, нужно познакомиться со статьями «ППР» об Антарктическом семинаре или блистательном рассказе Итальянского Старожила (см. ст. Таорминовый букет Талалая). Здание расположено на Средней Охте. Мало, кто знает, что Охотный ряд в Москве позаимствовал своё название с Охот, раскинувшихся на берегах Невы и Охты. Малая Охта, Средняя Охта, Большая Охта…
Гостиная собрала удивительных гостей, которых пригласила Хозяйка этого Зимнего бала – Елена Салеева. Забегая вперёд, мы скажем, как узнали из беседы, что Елена – тоже была раньше москвичкой. Почему тоже? Разговорившись с ней откровенно, мы подтвердили, что сейчас многие москвичи, имеющие художественные наклонности, обладая творческим потенциалом, стремятся навсегда переехать в Санкт-Петербург – эту твердыню интеллигентной увлечённости… А нам, кстати, за аналогичными примерами не надо далеко ходить. У сотрудника «ППР» - Ярослава Юрьевича Томановского его супруга – Марина Леонидовна Томановская – выпускница МАРХИ, но она решила продолжить образование в Северной Столице, являющейся Королевой Художественного образования в мире. Мы позволили себе спросить у Елены, в чём она нам откровенно призналась сама, что, да! Да, она влюблена была в наш город, с первого взгляда, и на всю жизнь. Да, супруг из Питера, но это было уже – после. Сам Санкт-Петербург встал на Первое место!
Характерно, что архитектор Марина Леонидовна (что можно судить по уровню её научных статей, опубликованных в «ППР» «ИДЕОЛОГИЯ СОВРЕМЕННОЙ РОССИЙСКОЙ АРХИТЕКТУРЫ») предпочитает заострять внимание научной общественности на том, что современной архитектуре присущи упрощённое понимание в поиске оптимальных решений конструктивизма и декорума в сочетании с предельной эргономикой. То есть это как раз то, о чём так прозорливо заявила Валентина Ивановна Матвиенко, отвергнув по причине явного примитивизма авторов предложенный ей на рассмотрение проект Парламентского центра. (см. ст. в «ППР» «МУДРОСТЬ И ЖЕНСТВЕННОСТЬ ВАЛЕНТИНЫ МАТВИЕНКО ПОМОГАЮТ РЕШАТЬ МЕЖДУНАРОДНЫЕ ВОПРОСЫ») Так получилось, что хотя Марина Томановская не была в этот Вечер среди гостей, но мысленно она была с нами. Поэтому сотрудники «ППР», обнажив свои шпаги не убиваемых доводов, вступили в острую дискуссию с некоторыми гостями…
Правда, Филипп, постоянно уходя в тень обсуждений, словно вставая за мраморную колонну старинного особняка, как опытный Дворецкий разводит гостей по комнатам, указывая кому-то на галерею, где расставлены ломберные столы, кого-то приглашая в Буфетную, а третьих, провожая прямиком в Танцевальный зал. И только самых почётных гостей опытный Дворецкий обычно на привилегированных Санкт-Петербургских балах лично сам отводил к фонтану Зимнего сада… Потому что зачастую весь этот внешний антураж Танцевальной молодёжи, гурманов, картёжников должен был только замаскировать Интеллектуальный цвет Общества, собиравшегося для обсуждения своих новых мыслей… Новых! Потому что досужие светские сплетни можно было послушать в гостиных от старейшин известных семейств. И вот для создания этой таинственной атмосферы Оранжереи, словно предвкушая затем и песни Серебряного века про оранжад, в Артхолле было максимально воссоздано оформление Зимних садов Северной Столицы. Изумрудный ковёр, своим ворсом имитирующий нежную траву, устройство искусственных горок, картины, напоминающие старинные натюрморты и пейзажи восемнадцатого века, украшенные ветки… Это знакомство с «Отанен Баум» и тонкий аромат померанцевого дерева. Театрализованость обстановки очаровала нас с первых минут. Особенно, когда по лабиринтам своей эрудиции, не ошибившись ни на одном повороте предпочтений декадентского периода, Филипп привёл гостей к истокам Серебряного века…
И здесь, заставив гостей невольно залюбоваться ниспадающими волнами своего прекрасного тёмно-синего платья, Елена, сделав жест Хозяйки Аристократического салона, повелительно произнесла:
- И, конечно же, мандарины!
И все обратили внимание на красивую плетёную корзину, в которых раньше торжественно вносили цветы по случаю знаменательных дат… А в самые ответственные моменты в такие корзины складывали плоды Померанцевых деревьев. Этот обычай, кстати, решил перенять и царский двор. Копируя обычаи жителей Города на Неве, которые имели здесь посольские деревни со времён Александра Невского, а представители царского дома на сотни лет появились позже, поэтому-то им оставалось только, по возможности, перенимать старинные обычаи…
Знаменательно, что мандарины сегодня размещались на резных бумажных салфетках, словно символизирующих домотканое полотно, на котором раньше подавались фрукты самым почётным гостям. Но? Но ведь самое главное в таких Салонах это – Культурная программа. Сначала надо было перестроить редуты гостей в боевом порядке, чтобы задать всем задор, хотя бы на уровне потешного боя, а потом уже следовало демонстрирование талантов собравшихся, которые заранее готовились к показу своих диковинных достижений.
Поскольку гости не захватили с собой ни роскошных разъездов в виде быстролётных Троек, не облачились в Персидские шали, своей стоимостью превышающие генеральский годовой оклад, никто не запасся своими новыми вышивками на тему французских пасторалей… Именно поэтому гостям был предложен простой способ блеснуть своими артистическими талантами, показав свои импровизационные способности в стиле Серебряного века. А до этого? До этого Филипп и Елена увлечённо своими рассказами поднимали гостей в заветную Башню, куда поднимались в своё время Гиппиус и Блок, Белый и Сологуб, Ахматова и Гумилёв. И тогда каждый, абсолютно каждый желающий мог почувствовать себя поэтом, который явил миру новые строки. Для этого каждому желающему предлагалось вытянуть из пачки листы со стихами. К этому листу предлагалась карточка, оформленная на старинный манер, где размещалась фотография с небольшим, не длинным жизнеописанием…
Читали разных авторов… Есть! Наши из «ППР» нашли-таки возможность вставить своё словечко о Фёдоре Сологубе, который хоть и пристроился, по формальным признакам, к Серебряному веку, но по своим нравственным канонам не достиг и уровня глиняного века! Его стихи, вязкие, напоминающие глиняную дорогу, набухшую от осенних дождей. Одно спасение, дождаться мороза, чтобы избавиться от этой непроходимой глины…К нашему счастью, молодая женщина, которая взялась читать вслух стихи Сологуба, сделала эмоциональные акценты таким образом, что были обнаружены и избитые слова в рифмах и не допустимые для профессионала глагольные рифмы. Заметив это, похвалив исполнительницу за её импровизацию, мы не замедлили напомнить, насколько Сергей Есенин не переносил фальшивости господина Тетерникова, родившегося в семье прислуги и всю жизнь мечтавшего дотянуться до высшего света. Что может быть хуже чинопочитания для того, кто себя называет литератором?
Мне сразу вспомнились рассказы моей бабушки – известного историка и краеведа об отзывах Сологуба о Есенине, который взбесил завистливого и злобного неудачника своей молодостью и талантом:
«И всё чистейшей воды притворство! … Ну, меня не проведёшь,- я этого рязанского телёнка сразу за ушко и на солнышко. Заставил его признаться, что стихов он МОИХ не читал… Одним словом, прощупал хорошенько его фальшивую бархатную шкурку и обнаружил под шкуркой настоящую суть: адское самомнение и желание прославиться во что бы то ни стало. Обнаружил, распушил, ОТШЛЁПАЛ по заслугам – будет помнить старого хрена!»
Ну что же? Теперь-то мы понимаем, что даже в образе Хрена, пусть даже старого, уже не терпкого, Сологуб не смог войти в нашу жизнь… Самонадеянного Мальчишку помнят и ценят сегодня. Поют песни на его стихи. Почему? Потому что Сергей Александрович был искренним и НИКОГДА! Никогда не гонялся за чинами. Фёдор Сологуб мечтал втесаться в придворные круги. Не получилось. Наступила Советская власть. Тут он сразу вспоминает, что мать его всю жизнь провела в прислужницах. Конечно, Сологуб МОМЕНТАЛЬНО забывает, как слезно вымаливал дворянина, в прислугах у которого его мать жила с детьми (Фёдор и его сестра), поспособствовать устройству его в Учительский институт. А сколько потом он, получив назначение в провинцию, прожив там несколько лет, обивал пороги чиновников, чтобы перебраться в Санкт-Петербург. Сегодня для нас дневники Сологуба интересны только тем, что можно воочию убедиться, насколько плотен был круг завистников около Есенина. Сологуб стал одним из первых членом вновь созданной Писательской организации. Он не понимал, что невозможно быть писателем, как теперь говорят «профессиональным». Можно ли быть поэтом по профессии? В советское время появились многочисленные Секции поэтические, ЛИТО, только поэзия ушла! Она испарилась…
За спором безмолвно наблюдает Елена. Она не перебивает гостей, давая каждому сделать свои комментарии о прослушанных стихах. Читают Блока… Знаменитую «Незнакомку». Невольно делаю для себя пометку «уличный» и «крендель булочный». Всё-таки тогда ещё не было этого сегодня провинциального звучания «булоШная». Да, в такой атмосфере несмолкающих споров и рождается истина. Неожиданно для меня в новом ракурсе раскрылась и прозорливость одной гостьи. Она - писательница, публикует свои произведения в Питерской прессе. И хотя до этого с ней мы вступали весь вечер в непримиримую полемику, но здесь, словно прочитав мои мысли, потому что я не озвучивал своих воспоминаний Дневника Сологуба, рассказала интересный эпизод из его жизни. За несколько лет до своей кончины он стал себя плохо чувствовать, что его приводило в неимоверный страх. Он поделился с одним приятелем своими мыслями о том, что он стал себя плохо чувствовать и очень боится, что умрёт. И приятель ему спокойно, даже со смехом в голосе ответил:
- Так что расстраиваться-то по этому поводу. Ведь ты же Символист! Всю жизнь воспевал радость смерти. Радуйся! Теперь она не за горами!
На что разозлённый господин, а, возможно, теперь товарищ Тетерников, он же Сологуб вскричал:
- Да мало ли что я там писал! Это было о других, теперь-то Я могу умереть!
Библиотека…Гости обсуждают стихи поэтов Серебряного века, стараются восстановить их судьбы. Несколько девушек пришли в старинных платьях, вернее, сшитых по образцу тех платьев, в которых можно было увидеть посетительниц Салонов раньше, то есть 100 лет тому назад. И хотя Год Литературы на Культурном форуме передал эстафету Году Кино, но здесь литературные баталии не смолкали…
И чтобы переформатировать собравшихся Елена, на правах Хозяйки, объявляет о Мандариновой паузе. Писательница, очистив мандарин от кожуры, робко спрашивает:
- А, может быть, не выбрасывать кожуру, а разложить здесь полкам, всё-таки такой аромат!
Все промолчали. И тогда она снова, уже утвердительно повторяет:
- Да, эту кожуру нужно сохранить, пока корки будут сохнуть, здесь всё наполнится ароматом…
Я посмотрел на остальных. Все промолчали, потому что? Потому что наступила такая тишина творческого озарения, когда каждый столкнулся с различными ассоциациями, о чём удалось побеседовать с гостями в перерыв. Елена подняла руку вверх:
- Сейчас мы должны сделать небольшую перестановку мебели. Гости могут пойти и ознакомиться с библиотекой! Через несколько минут мы начинаем игры! Вернее, мы будем играть в одну старинную игру. Подумайте, что это может быть?
Я остаюсь в Арт-холле. Мне интересно наблюдать за трансформацией пространства. Незаметно прислушиваюсь к разговору гостей. Одна девушка, когда она представилась, то сказала, что ей шестнадцать лет, собирается написать статью о поэзии Серебряного века. Она мечтательно произносит, обращаясь к писательнице:
- Вот Вы сказали об аромате мандариновой кожуры, а я вспомнила, что ведь актрисы никогда не выбрасывали букетов, которые им дарили поклонники на спектаклях. Они засушивали эти букеты…
Я хотел было сделать реплику о том, что и цветы были другие, настоящие. Актрисы, если зрительский успех покидал их, эти цветы могли использовать как чай, лечебное средство. Ведь не зря тогда существовало выражение: «Упиваться собственной славой!»
В этот момент надо мной наклонился Принцев – наш Главред, но здесь (на Вечере) он скромно представился – «блогер», и замечает чуть слышно:
- А я подумал о Блокадных мандаринах, помнишь, да?
Помню ли я рассказы моей Бабушки, пережившей Блокаду о той заветной мандаринке, полученной детьми перед Новым 1942 годом? Это, наверное, было первое, что услышали от меня мои дочери, едва они научились что-то понимать… Но в этот момент хотелось вспомнить что-нибудь забавное, и я обращаюсь к нему с другим вопросом, который, уверен его развеселит:
- Тебе ничего не напомнил дуэт: юный, полный вдохновения, Есенин и лысеющий, снедаемый завистью Сологуб?
Но Принцев даже не улыбнулся:
- Я смотрю на проблему шире…
Он задумывается:
- Шире и глубже! Вот Павел впервые решил рассмотреть роковую судьбу Михаила Кольцова и его брата (см. ст. в «ППР» «Нужна ли журналистам школа ораторского мастерства?»), который всю жизнь стремился к должностям. Кольцова читают и помнят, его и через тысячу лет будут читать! Он создал ПОРТРЕТ эпохи! А многие, занимая высокие посты, не важно, где, оставались только чиновниками. В литературе, кинематографе, в администрации. Кирова ценили и уважают до сих пор! А помнят ли многие, кто был до него, после? Знаешь, только в Библиотеке начинаешь понимать, как мало, непростительно мало по-настоящему талантливых журналистов. Ведь годы проходят, а зримого следа, созданного профессиональной журналистикой, не ощущается.
Несколько минут перерыва пролетели. И я подумал о том, что сейчас созданы многочисленные пресс-службы. Однако? Эффективны ли они? А если их будет возглавлять современный Сологуб? Административный ресурс огромный, а правдивость? Где сегодня окажутся современные Есенины? Смогут ли они встретить сегодняшнего Городецкого, который помог Есенину преодолеть бюрократический барьер?
А впереди была Игра, которая захватила всех, заставляя хохотать от души. Итак, что из себя представляла Цветочная игра? Всем играющим раздали по три-четыре карточки. На каждой карточке было несколько названий в столбик более десятка названий цветов:
роза, ландыш, нарцисс и т.д.. Против каждого цветка стояла надпись. Это было выражение. Например, «как вы сегодня хороши». Или – «нет, всё напрасно». На разных карточках название «роза», «георгин» могли повторяться, а текст был разный. В чём состояла игра? Стулья теперь стояли в форме эллипса. Чтобы, располагаясь почти ото всех на расстоянии вытянутой руки, можно было вести диалог при помощи этих карточек. Раньше это называлось «секретной» перепиской. Например, молодой человек передаёт даме карточку, объявляя при всех – «роза»! На его карточке около слова розы –надпись – «Вы не страдаете от одиночества»? Теперь задачи дамы подобрать соответствующий ответ на вопрос. Игра учит наблюдательности. Нужно, получив «послание» ещё найти эту «розу», посланную вам. Запомнить, от кого получена «роза», ведь вам одновременно может поступить целый букет. Кто-то переслал резеду, кто-то ромашку. Надо не перепутать переданную вам карточку со своей, где тоже может быть роза и ромашка, но другого содержания. А если на таком Вечере, в начале ХХ века решалась чья-то судьба? Ведь вызвал же Гумилёв на дуэль своего незадачливого соперника?
Конечно, происходила путаница. Многие пытались порадовать письмецом Филиппа и Елену. Они не успевали отвечать, путали карточки. Да и другие были ненамного проворнее, пока пытаешься подобрать приемлемый ответ, тебе присылают новый вопрос. Вообще, для репортёра такая игра просто незаменима. Она учит наблюдательности, оперативности, развивает память, скорочтение. Причём? Эта игра на порядок выше сегодняшних – «Что», «Где», «Когда» с набором самых нелепых вопросов и порой таких же бездарных ответов, потому что даже «правильный» ответ грешит заведомой условностью. Сам принцип, «что», «где», «когда» пошёл именно с этой игры. Только изменился сам принцип игры. Карточки отличались простотой пользования, но вариабельностью ситуаций. Чтобы это понять, надо участвовать в такой игре. Об том можно было бы защитить диссертацию, и не одну, но нам предстоит перейти к следующей увлекательнейшей части вечера – Кинопоказ.
Понятно, что пространство Арт-холла опять было перемодулировано. Стулья теперь были выставлены в шахматном порядке в направлении той стены, на которую был спущен портативный киноэкран. Мы должны были оценить маленькое чудо. Режиссёр Владислав Латош снял кинофильм по мотивам произведения М.Ю. Лермонтова «Штос». С первых же кинокадров мы поняли, что киногруппа не из Питера, но это касалось их видения обстановки Санкт-Петербурга в начале 19 века…
После просмотра Елена сказала, что можно связаться с режиссёром. Фильм длился целый час, о нём можно рассказать подробно, но отдельно. Главный герой впечатлил. Его роль была исполнена мастерски. Жанр немого кино, вернее, моделирование видео ряда немого кино даёт колоссальные возможности для развития таланта актёра. Ведь слова зачастую превращают сцены в стойло, где кроме модуляции на уровне «сено-солома» не на чем остановить взор. В немом кино на заре становления музыкальное сопровождение было на уроне стука по клавишам разбитого пианино тапёра, которому всё надоело… Здесь же музыка стала главным действующим лицом. Услышав звуки оркестра, вспомнил свои детские выступления, в которых я принимал участие. Сразу вспомнился наш добрый и требовательный Чарли Борисович.
А Библиотечный вечер, символизирующий традиции Серебряного века, продолжался. Перед нами должен был выступить ансамбль с соответствующим репертуаром. Марина Подойникова – скрипка, Павел Крылов – гитара, Маргарита Полякова – вокал и пианола. Если говорить об этом камерном концерте, то это как раз тот случай, когда ЛУЧШЕ один раз услышать, чем сто раз увидеть! То есть 100 раз об этом прочитать.
Поговорили с Маргаритой. Название их ансамбля сегодня нам не понравилось, поэтому его не упоминаю… А в целом? А в целом – это ШЕДЕВР! И мне, без ложной скромности, как говорит Александр Глебович Невзоров, можно доверять. Ведь в моём арсенале многие сотни прослушанных концертов классической музыки, просмотр балетных и оперных спектаклей (достаточно вспомнить, что моя бабушка в детстве посещала балетные классы при Кировском театре – сегодня Мариинский). С самого ранено возраста я занимался музыкой сам, удалось в составе детского оркестра выступать в городах Крыма…
Поездки за рубеж, знакомство с Греческой музыкой, а символисты себе считали приверженцами культуры Древней Греции, достаточно расширили мой музыкальный диапазон. Вертинский? Вспоминается доклад на Конференции, организованной Надеждой Александровной Слепухиной. Это был доклад мэтра традиций Питера – Михаила Толстого, в котором он анализировал творчество Александра Вертинского.
И вот Маргарита исполнив ряд песен, делает небольшое вступление, что многие удивляются, как это она себе позволила «перепеть» Вертинского… Как посмела?
Мне вспоминается, как бабушка мне рассказывала, что её как видного историка, причём историка балета, ведь далеко не каждый искусствовед может рассказать балет «с третьей позиции», то есть, начиная знакомство с балетом с балетного станка, пригласили однажды на показательные выступления юных балетных дарований. Предстояли обширные зарубежные гастроли, нужно было определить, кто «не сломается», показывая при этом наивысший класс балетных достижений. Почему мнение её было очень весомым? Она пережила Блокаду, могла безошибочно видеть характер, возможности. И тогда она отстаивала Фаруха Шамуратова. Хотя были и другие претенденты. Ему было тогда 16 лет, он дебютировал в балете Минкуса Дон Кихот. И её вердикт был такой:
- Вы можете его посылать или не посылать, но то, что у него будет блестящая карьера, то это, бесспорно!
Посыпались вопросы со всех сторон… Не останавливаясь сейчас на подробностях, скажу, что она оказалась права.
Когда Марго (мы её между собой стали называть Королева Марго), исполнила песню на стихи Цветаевой «Ночь», то мы не удержались и выкрикнули:
- Браво! Браво!
А Валентина Владимировна при этом, которая с детства тоже приобщилась к занятиям музыкой, сказала:
- Это лучшая песня из Вашего репертуара!
Ей стали многие возражать:
- Вы не знакомы ещё со всем репертуаром Маргариты!
На что Валентина Владимировна сказала:
- Из того, что мы слышали сегодня!
Я услышал «Жёлтый Ангел». В первый момент я потерял дар речи. Забыл всё то, что я слышал раньше. Пришёл домой, ещё раз прослушал эту песню в исполнении Александра Домогарова, Олега Погудина? Они пытались подражать Александру Вертинскому. Удалось им это? Вряд ли. Что сделала Марго? Она? Она – композитор! Более того – она великолепный аккомпаниатор. И у неё совершенно великолепный вокал. Домогаров и Погудин – актёры, музыка у них – сопутствующий фактор. Хотя Домогаров иногда пытается присаживаться к фортепьяно, но это – самодеятельность. Алексей Гомон в своё время тоже попытался исполнить эту песню. И ещё более неудачно это сделал. Семён Чудновский не отличился глубиной понимания сюжета. Марго закончила Музыкальный колледж по классу фортепьяно. Она сама себе аккомпанирует, при этом дирижирует своим маленьким оркестром. Вертинский был самоучка, талантливый, но только самоучка, увы. Марго ввела партию скрипки, при этом максимально расширив вокальную партитуру. И всё-таки? Поскольку её концерт состоит из собственных музыкальных произведений, которые она создаёт к стихам, то она чувствует и мелодику слова. Вертинский в этой песне создал образ Клоуна, который систематически «перебирает», Марго показала нам трепещущую душу Пьеро, который кажется пьяным только для окружающих. И дети боятся Пьеро, видя его внутреннюю опустошённость.
Чтобы оспорить моё мнение, или согласиться со мной, можно ознакомиться с видео. Но сразу оговорюсь, что никакая запись не может сравниться с присутствием на концерте…
Подводя итог всему Вечеру, можно сказать, что он был великолепен. Когда я готовил этот материал, постоянно «звякал» интернет. Многие коллеги из других изданий приглашали на «корпоративы». А я задумался, чем корпоративы журналистов отличаются от аналогичных мероприятий бизнес структур? Сегодня Библиотеки могут стать теми островками восстановления традиций, которые могут совершенно по-новому сформировать наше Культурное пространство. Обычно те увеселения, которые сопровождаются обильными столами с горячительными напитками, приглашением «звёздных» исполнителей не могут запомниться ничем, кроме утраченных сил, угробленного времени. Здесь же и я, и другие сотрудники «ППР», посетившие этот вечер, придя домой, минимум до пяти утра проторчали в интернете, пролистали массу книг. А утром, поднявшись в воскресное утро около восьми часов, захотелось немного пройтись по улице, а потом творить и творить. А разве не творческого рвения так порой не хватает журналистам. Поэтому, Коллеги, Библиотеки и только Библиотеки!
Челышев Борис Владимирович
|
