О ЧЁМ НАМ ПОЁТ МОРЕ КНИГ?
По итогам прошедшей в Санкт-Петербурге Выставки книг в Манеже беседует спецкор газеты Архип Каштелян с обозревателем – Томановской Надеждой Яковлевной
Вопрос: Вы неоднократно подготавливали публикации по итогам аналогичных Книжных форумов, что изменилось в последние годы?
Ответ: Если сравнить, например, с тем, что происходит за последние 15 лет, то в целом значительно снизился общий уровень предлагаемой литературы.
В.: Как Вы это можете обосновать?
О.: Если раньше, посещая подобные мероприятия, можно было найти десятки достойных книг, имеющие непреходящую научную ценность, то здесь я нашла только одну книгу, которую можно было бы отнести к этой категории.
В.: О какой книге идёт речь?
О.: Это сборник документальных материалов, представляющий обзор очерков о действиях ОУН и УПА на территории Белоруссии в годы Великой Отечественной войны и в послевоенные годы.
В.: Вы приобрели себе эту книгу для личной библиотеки?
О.: На мой взгляд, у книжной продукции должен быть паритет соотношения цены и объёма предоставляемой информации. Данное издание было представлено по явно завышенной цене.
В.: Что ещё не устроило Вас в книжной продукции?
О.: Существенно упал уровень образованности самих издательских сообществ.
В.: Например?
О.: Удалось побеседовать с издателями, специализирующимися на исторической военной тематике. На вопрос, что Вы можете рассказать о КБФ, у издателей наступала пауза глубокого удивления! Меня просили расшифровать, что это означает!
В.: И когда вы объясняли, что означает данная аббревиатура, какой следовал ответ?
О.: К сожалению, современные издатели АБСОЛЮТНО ничего не знают о развитии отечественной авиации… Зато масса красочных изданий о военной технике нашего соседа – Китая.
В.: Мне удалось присутствовать на Вашей лекции в Университете педагогического мастерства, когда после часовой лекции в течение двух часов Вы отвечали на вопросы, что Вы думаете о запросах читательской аудитории?
О.: Сейчас идёт насильственное формирование снижения Читательской планки!
В.: Что Вы имеете в виду?
О.: Читателю предлагается очень усреднённый уровень литературы и очень ограниченного ассортимента!
В.: Чем это доказывается?
О.: Например, ни одно издательство не предложило интересных книг по истории и современным проблемам математики, физики. Учебная литература ограничивалась школьными пособиями. Детская литература в оформительском отношении далека от классических вариантов.
В.: Мне известно, что Вы в детстве могли читать уникальные книги, изданные в 19 веке, когда в полиграфической отрасли использовали лучшие художественные силы того периода, может быть Вы излишне строго оцениваете современную продукцию?
О.: Технические возможности современной полиграфии значительно возросли, а эстетические, увы, катастрофически снизились…
В.: Чем это объясняется?
О.: В майском номере, в статье об информационном оружии рассказывалось о словесном наполнении информационных материалов. Книжная продукция – это информационный продукт, который может повысить образовательный уровень, а может его дезавуировать.
В.: У Вас были публикации о «Женском образовании в Испании», аналогичные исследования Вы подготавливали об образовательной системе в Великобритании, ФРГ, Дании, Франции, как сегодняшняя Выставка отражает международное взаимовлияние образовательных систем?
О.: Абсолютно никак!
В.: Вы так категоричны?
О.: Последние годы посещаю все образовательные мероприятия, которые проводятся зарубежными образовательными учреждениями, и я выявила интересную закономерность.
В.: Какую же?
О.: Чтобы быть убедительной, скажу о следующем. Всегда основываю своё мнение, исходя из данных математической статистики!
В.: А как Вы относитесь к современным многочисленным социологическим опросам?
О.: Крайне отрицательно, потому что абсолютно во всех случаях это плохо закамуфлированное мошенничество!
В.: Но ведь Вы прибегаете к безапелляционным оценкам?
О.: Давайте вернёмся к характеристике, на чём мною основываются оценочные обзоры в образовательной или издательской отрасли.
В.: Да, расскажите об этом подробнее.
О.: Раскрою Вам небольшой секрет, я привыкла нести полную ответственность за каждую запятую в своих публикациях и за каждое слово, высказанное в лекциях. Однажды после моей публикации в одной экономической газете главный редактор встретил меня с нескрываемым испугом. Оказывается, ему отзвонился один весьма солидный производитель с угрозой, что он подаст в суд на газету с требованием закрыть её, если не будут изменены данные обширного конъюнктурного обзора, который был подготовлен мною в качестве обозревателя. Я попросила редактора соединить меня с генеральным директором этого производителя-гиганта и голосом, в котором явно ощущалась преисполненная радость, поведала ему, что судебное разбирательство для меня – это великолепная возможность аргументированно продемонстрировать доказательную базу, которая была собрана в процессе работы над статьёй, но которая осталась за кадром. Более того, я посоветовала генеральному директору, по возможности, усовершенствовать свои экономические показатели, потому что у меня собраны в качестве подтверждения документы, заверенные печатями и подписями ответственных лиц, как его предприятия, так и его оппонентов, которые обладают более эффективными экономическими показателями. Кстати, результатом этой беседы стали закономерные выводы, сделанные генеральным директором.
В.: Каков был итог?
О.: Он завершился полным триумфом газеты, как говорят в таких случаях: «Победа была достигнута без единственного выстрела!»
В.: Какое отношение это имеет к образовательным учреждениям или книгоизданию?
О.: Мой жизненный лозунг – доверяй, но проверяй!
В.: Вы предпочитаете никому не доверять?
О.: В первую очередь я предпочитаю не доверять полностью самой себе!
В.: Как это понимать?
О.: Никогда не иду на поводу у собственного мнения, основанного на первом взгляде. Интуитивно может быть попадание в точку, но я считаю своим долгом иметь документальное подтверждение, правда, это иногда сделать очень НЕ ЛЕГКО!
В.: Что означает не легко?
О.: В прямом смысле этого слова. Посещая такие солидные мероприятия, как книжные или образовательные выставки, всегда беру себе в помощники своих коллег, которых в прямом смысле «нагружаю информацией»!
В.: В каком смысле?
О.: В прямом! Чтобы сложилось правильное мнение о каком-то учреждении, будь то ВУЗ или издательство, я никогда не ограничиваюсь диалогом с представителями учреждения. Всегда беру информационные материалы – проспекты, визитки и т.д.. Это даёт возможность уже в условиях рабочего кабинета проанализировать каждого экспонента. И вот тут как раз и встаёт вопрос о «тяжести» фактического решения данного вопроса. Сейчас многие предпочитают красочные рекламные материалы, которые изготавливаются на плотной меловой бумаге. Когда число участников превышает несколько сотен, то накапливается значительный «весовой» материал, который нужно не только собрать, но ещё и донести до места назначения – рабочего кабинета. Поэтому в прямом смысле – это достаточно не легко. Но это вполне выполнимо!
В.: Неужели Вы потом всё это просматриваете?
О.: Метод сплошной выборки и обработка таких данных только и может обеспечить достоверный обзор. Если этого не делать, то трудно претендовать на объективность.
В.: Мне известно, что Вас еще в школьные годы называли ходячей энциклопедией, когда рядовой школьный доклад Вы готовили, посетив целый ряд библиотек, включая Публичную, добившись специального разрешения на пользование фондами?
О.: Да, такое было, но это приучило меня к квалифицированному подходу при работе с каталогами. Итак, давайте оставим в стороне технические тонкости, которые я применяю при сборе материалов, поговорим об итоге! А он заключается в следующем: все образовательные учреждения, которые предлагаются на российский рынок, это весьма узкий «ассортимент», причём самого невзыскательного качества. Ни Бостон, ни Кембридж россиян не ждут. Предлагается возможность стать «специалистом» в области гостиничного, туристического бизнеса, экономиста и юриста средней руки, политтехнологом на уровне тоже сотрудника низшего звена. Только один ВУЗ в Финляндии предлагал профессию технолога. Инженерное и математическое образование предлагаемые ВУЗЫ не обеспечивают.
В.: Почему так происходит?
О.: Потому что «рейтинги» ВУЗов, на которые ссылаются СМИ, мягко говоря, не вполне корректны.
В.: Чем это можно подтвердить?
О.: Будучи участником многих научных конференций у нас в стране и за рубежом, могу констатировать такой факт. Выпускники нашего Лицея ФТШ, научные сотрудники из Алфёровского Центра крайне желательны и в США, и в ФРГ.
В.: То есть уровень нашего технического образования востребован за рубежом?
О.: И не только технического, хотя уровень нашей литературы и технической, в том числе, неумолимо снижается!
В.: А что Вы думаете о современной исторической литературе? Ведь, насколько мне известно, однажды Вы заставили залиться краской известного французского историка, когда попросили назвать фамилии женщин – участниц Парижской Коммуны?
О.: Да, но не буду называть фамилию того, кто не достаточно скрупулёзно изучает историю собственной страны и своего родного Парижа.
В.: Что в целом можно сказать об исторической литературе?
О.: Здесь очень много «фантазий», а история требует достоверности. Сегодня масса «исторических» материалов в СМИ – телепередачах, газетах, журналах, книгах. Историей стали увлекаться юмористы и писатели, получившие в прошлом инженерное образование. Задаёшься вопросом, почему бы бывшим инженерам не заниматься историей техники, тех же изобретений. Но они предпочитают заниматься теми разделами истории, в которых имеют весьма посредственные знания.
В.: В чём основной недостаток таких исторических домыслов?
О.: Полное отсутствие достоверности!
В.: А что нового в современном литературоведении? Вам с детства посчастливилось познакомиться со старинными фолиантами?
О.: Если в советский период критика должна была придерживаться одной политической доктрины, а в Царской России во всём довлела строгая цензура, то сейчас, казалось бы, можно, наконец-то, создать правдивый образ писателей, но этого-то как раз и не происходит!
В.: Докажите убедительность своей позиции.
О.: Приведу такой пример. В детстве мне удалось перечитать практически все произведения Достоевского в первоиздании. Мои родственники смогли сохранить эти книги и в годы Гражданской войны и не использовать книги на растопку в Блокадном городе… Сразу после кончины Фёдора Михайловича были опубликованы дневники его брата Андрея Михайловича, письма другого брата писателя – Михаила Михайловича. Они произвели на меня незабываемое впечатление, но…
В.: Что Вас теперь в этом не устраивает?
О.: С годами начинаешь понимать, что даже горячо любящий брат – Андрей Михайлович во многом не понимал своего старшего брата.
В.: В чём заключалось это непонимание?
О.: Маленькая Соня Корвин-Круковская в 14 лет смогла лучше понять Достоевского, чем его ближайшее окружение!
В.: Чем Вы это объясняете?
О.: Здесь, очевидно, сказывается потомственная интеллигентность!
В.: Как Вы это объясните?
О.: Нам мало известно о родителях Достоевского, тогда как оба дедушки будущего математика – Софьи Ковалевской внесли значительный вклад в развитие науки! Её сестра – Анна Корвин-Круковская сыграла известную роль в революционном движении. Кстати, Мария Складовская-Кюри своим идеалом для подражания считала двух сестёр из Санкт-Петербурга. Ведь до сих пор ни историки, ни литературоведы не исследовали роль кружка Петрашевского на формирование характера Достоевского!
В.: Вы имеете в виду его творческое общение с Зыгмундом Сераковским?
О.: На мой взгляд, у нас ещё не оценены в полном объёме вклад в краеведческую литературу Семёна Яковлевича Надсона, Фёдора Фёдоровича Тютчева.
В.: Вы имеете в виду внебрачного сына поэта Федора Ивановича Тютчева?
О.: Как утверждают французы: «Счастлив как незаконнорожденный!»
В.: Что привлекает Вас в их произведениях?
О.: Они Гениальны, а как всё гениальное, эти книги заслуживают восхищения!
В.: Может быть это Ваше сугубо субъективное мнение?
О.: Не говорите мне: «Он умер!» Он живёт!
Пусть жертвенник разбит – огонь ещё пылает!
Пусть роза сорвана – она ещё цветёт!
Пусть арфа сломана – аккорд ещё рыдает!
Подумайте сами, на первый взгляд, использована глагольная рифма, что не считается в российской словесности верхом совершенства, но какая экспрессия мысли!
В.: Вы предпочитаете цитировать Надсона наизусть?
О.: Наверное, о Надсоне, которого почему-то сегодня «не модно» переиздавать мы ещё поговорим в следующий раз, потому что фраза Алексея Максимовича Горького – «любите книгу – источник знания» ещё необходимо много раз переосмысливать!
В.: В каком смысле?
О.: Книга сравнивается с источником. Но источник может быть с целительной водой, а может быть и отравленным.
В.: Что это означает?
О.: Любая книга должна содержать объективную информацию. Книга может быть более интересной или менее увлекательной, но она не может претендовать на распространение фальсификации…
В.: Какой раздел, по вашему мнению, более всего отличается недостоверностью?
О.: Давайте, поговорим об этом в следующий раз.
(продолжение следует)
