Не то чтоб только напрямик
Вело нас время-ростовщик,
Давая в долг то день, то миг
Пред новым стартом.
Пытало время на излом,
Мы расквитались с ним потом,
Когда пером, когда кайлом
Ломая карту.
Сергей Лавров
Обычно писатели начинают произведение со слов «произведение основано на реальных событиях», или же, говорится, что «текст является плодом фантазии автора». В обоих случаях создаётся впечатление, что писатель хочет насильно убедить читателя в том или ином варианте ответа. Если первый вариант ставится для того, чтоб поднять рейтинг издания (ибо исторические мемуары всегда в цене), то второй вариант используется, чтоб не было лишних вопросов к издательству. Но?
Правда жизни подчас бывает более неожиданной, чем самый запутанный сюжет автора, что толкает автора на изменение времени и места событий. Можно даже изменить название планеты, перенестись в другую галактику, чтоб запутать все следы…. А потом ждать, пока кто-то проведёт аналогии, поверит сердцем в рассказ, догадавшись, что там была правда, а что вымысел? И не скрою, что перед таким выбором стоял и я, когда решил выпустить в свет эту творческую сюиту. Подобная дилемма может закончиться и тем, что наброски пролежат на полке «до лучших времен», или вообще пропадёт со временем…. И всё же? Пусть меня критикуют, но я буду рассказывать о том, что вспомню про те события, про те времена, когда времени не хватает ни на что, но каждая секунда тянулась вечностью.
Читатель меня пусть простит за излишек библиографической пыли, в которую я его погрузил в начале повествования. Поступил я так из-за того, что рассказ не рекомендуют начинать с прямой речи…. Так написано в самоучителях для начинающих писателей. Однако, эта история и началась именно с прямой речи.
― Николай, как я рад, что ты снова приехал! Уж ты точно сумеешь во всём разобраться! – остановил меня на улице Андрей, который был чем-то взволнован, но бессилен что-то изменить.
Был тёплый июньский день. Светило солнышко. Воздух на улице прогрелся, и казалось, что лёгкий ветерок приятно обволакивает открытые руки и лицо, словно тёплое парное молоко, а не колет битым стеклом, как порыв зимней стужи.
Тогда я ещё не знал (и даже не предполагал), что простое желание провести несколько дней загородом, определит мою будущую жизнь на десяток лет вперёд. Желание подышать свежим воздухом обернулось тем, что я столкнулся с алчностью и злобой рыскающих рейдеров… Об этом будет рассказ чуть позже, а пока я скажу, что у меня жизнь была полна приключений. И я не знаю, то ли моя тяга к приключениям – врождённое качество, которое притягивает события… Или же всему виной является моё желание помочь людям? А если умножить желание помогать на отсутствие страха? Получается гремучая смесь моей жизни, где постоянно сталкиваются водород с кислородом, высвобождая энергию взрыва… Для кого-то сочетание H2O это – капельки росы или летнего дождя, или «вода» обыденности жизни… А для меня это стихия природы, которая затягивает в самую гущу урагана… И если обыватель поёжится от ветерка наступающей бури и отступит при первых раскатах грома, то я пойду до конца… И простые человеческие качества, как помогать людям и идти ради этого на риск, делают мою жизнь ярче и веселее, чем у остальных людей… Не боюсь я и ответственности, к тому же на меня и не производят впечатление дутые идеалы, навязываемые обществу. Эти все качества делают меня помощником у честных и порядочных людей, но именно же это и вызывает непримиримую злобу у негодяев, которых, увы, сейчас немало...
Итак, к делу!
Вот о чём рассказал тогда Андрей.
Накануне нашего приезда Веник (мы его так называли от сокращения имени – Василий Никифорович) приехал, когда уже было темно, и поставил грузовик не на своё место, а за гаражом. Веник, который весь день ездил с «левыми» рейсами, с хитрой улыбкой отдал ключи Андрею на хранение. Андрея, отслужившего десяток лет в Спецназе, нервировало то, что машина стояла не на своём месте…. Ведь машина всегда ставилась на видное место – под окна, где была ещё и будка с огромной собакой…. А тут машина была брошена за углом, словно подбитый танк…
Андрей заступал на работу вечером, когда заканчивали вторую смену рабочие, а уходил Андрей утром, когда приходила первая смена рабочих. Андрей ночью оставался один, прислушиваясь к каждому шороху. Единственное, что позволял себе Андрей так это включить телевизор, и, установив самую минимальную громкость, Андрей пытался читать по губам диалоги экранных персонажей, нежели слушать их речь. Телевизор регулировался при помощи пульта. Бывало, что и я тут оставался переночевать. Тогда всегда громкость в телевизоре ставил на «14» («13» несчастливое число), но Андрей, когда оставался один, то ставил громкость на «3». В руках Андрей всегда крутил простой, но модный телефон, к которому был прикреплен «медальон смертника», выдаваемый бойцам. Медальон был обмотан в белый непрозрачный полиэтилен, чтоб никто не прочитал, что на нём написано. Когда-то Андрей сказал мне фразу:
― Понимаешь, так я телефон могу забыть, где угодно… А про медальон я помню постоянно…
«Грузовик не на месте!» - крутилась в ту ночь мысль у Андрея, когда Андрей остался один. Андрей сидел, прислушиваясь к звукам, доносящимся из ночного мрака, рассматривал полиэтилен, в который был завёрнут медальон. Глядя на медальон, Андрею приходили воспоминания о спецоперации в Чечне, когда был убит террорист Басаев… Были и другие задания спецназа разведки…
Какое-то «шестое чувство» обострилось у Андрея в эту ночь. Очередной шорох вывел Андрея из задумчивости. Андрей вскочил и подбежал к окну, чтоб посмотреть на машину, но она стояла за другим зданием. Выбежав на улицу, Андрей осмотрелся. Вроде было всё нормально. Чертыхнув Веника, Андрей пошел за ключами от машины. Но когда Андрей сел в грузовик, то машина не завелась. «Кончился бензин…»- прошептал Андрей, взглянув на красную лампочку, светившуюся на приборной панели. Мгновенно сообразив, что делать, Андрей сбегал за бутылкой бензина, приготовленного для бензопилы. Через минуту грузовик стоял под окнами, а Андрей с улыбочкой Джеки Чана повесил ключи на место.
Но долго радоваться не пришлось…
***
С Андреем мы познакомились в прошлый раз, когда я приезжал сюда несколько месяцев назад. И мы как-то сразу сдружились, находя много общего. У Андрея было всегда хорошее настроение и много знаний по всем техническим мелочам, а также желание хорошо работать и помогать. Андрею было важно, чтоб мир становился немного лучше, а материальная выгода оставалась на втором плане. У нас с Андреем были схожие ценности. Но? Таких как я, или Андрей – не любят прохиндеи всех мастей, которых ныне развелось превеликое множество.
Увы, но не все люди готовы себя сдерживать в рамках общепринятых правил, когда есть возможность для наживы. «Зачем честно трудиться, когда можно урвать себе кусок!?» - думает криминал. И достаточно лишь совмещения некоторых обстоятельств, чтоб преступная карусель завертелась, где воровство и убийства приносят не только выгоду преступникам, но и почти физическое наслаждение… А затем? Прохиндеи, вкусив крови преступлений, чувствуют свою безнаказанность, которая толкает их на новые мерзости. И один человек не может противостоять мафии. Но, человек всегда может найти себе друзей, благодаря которым можно побороть любого «змея Горыныча»…
Больше всего мафия бесится, когда люди находят себе единомышленников, чтоб вместе развиваться. Мафия привыкла существовать на трёх основных правилах: «Цель оправдывает средства!», «Разделяй и властвуй!», «Внушай людям страх, чтоб властвовать!» Эти правила знакомы тем, кто изучал Макиавелли. Увы, но за 550 лет со дня рождения Макиавелли ничего нового не было придумано.
Все эти мысли в сознании стали прописываться намного позже. Пройдет несколько лет, и я стиль своей философии охарактеризую, как «максимальный минимализм» или «минимализм по максимуму», когда в условиях недостатка ресурсов, делается максимум для того, чтоб наши задачи были осуществлены. А пока? Я действовал лишь наугад, желая добра всему миру. Но желал ли мир добра мне?
Тогда, в прошлый раз, когда я здесь был, то я захотел сделать дверь в одном из помещений, где её не было. Тогда мои плотницкие навыки оставляли желать лучшего. Где-то в чулане я раздобыл пачку маленьких гвоздей «шестидесятка», там же я нашел тупую ножовку… Сколотил наскоро из досок дверь. Петель я не нашел, поэтому прибил резину от покрышки вместо них. Дверь получилась настолько тяжёлой, что мне было её одному не поднять. Тогда я попросил рабочих, которые согласились мне помочь. Это были два сильных 17-летних парня ПТУ-шника, которые тут подрабатывали на каникулах. И пока они тащили моё «произведение искусства», то оторвали доску с резинками… Но один из рабочих, который приехал на вечернюю смену, привёз мне две пачки гвоздей «сотки» из местного строймагазина. Эти две пачки я забил «для прочности» в ту же самую дверь. Был вечер, на синем небе солнце уже склонялось к закату. Когда я забивал последний гвоздь, то меня увидел Андрей, который пришёл чуть пораньше. Я махнул рукой Андрею в знак приветствия. Андрей миновал сотню метров, что были между нами, он шел быстро, но особой тихой походкой сибирского охотника, коим он был до спецназа. Андрей шел короткими плавными шажками. Было впечатление, что он походку позаимствовал у спортсмена-ходока. Но Андрей, в отличие от рядового спортсмена, бросал резкие и внимательные взгляды себе под ноги, словно ища там след зверя или натянутую растяжку с гранатой… Через полминуты мы как старые приятели пожали друг другу руки. Увидев мой экзерсис, Андрей сказал:
― Мне жалко тех гвоздей, которые ты потратил! Просто сердце слезами обливается!
И Андрей стал по пунктам рассказывать, что он бы переделал. И как такую работу нужно делать… Я краснел, но Андрей был прав… Потом я упросил Андрея, чтоб эту дверь мы повесили вместе. Андрей согласился, но когда мы (точнее он) поднимали дверь, то Андрей слегка просопел от боли… Дали о себе знать сломанные рёбра, которые бандиты сломали Андрею месяц назад… Но для спецназовца не существует такого понятия, как боль. Прошло полчаса и дверь висела, хотя из-за резинок дверь провисала, цепляясь за землю. На огромную дверь я привесил крошечный замочек, из тех что дамы вешают на чемоданы. Замок был чисто символическим, как и сама дверь, ведь замки и правила только для честных людей!
***
Наутро, когда пришли рабочие, Андрей ушел домой спать. Провалившись в забытьё на час, Андрею снова грезилось, как молодые неопытные ребята из новобранцев спецназа, которые почувствовав важность исторического момента, фотографировали труп Басаева… Тогда Андрей силой отбирал телефоны и удалял фото с телефонов. Уже тогда телефоны шпионили за владельцами, а Андрей хотел уберечь ребят, за которыми могли начать охоту из-за селфи с трупом террориста…. Снилось Андрею и то, какой была странной перестановка грузовика этой ночью…. Когда Андрей почти снова проснулся, то его разбудил телефонный звонок. На связи был директор, который требовал немедленно явиться.
Директор пришёл утром и стал считать доски. Считать – было обычной привычкой директора. Считать – простой способ контролировать возможное воровство. Досок оказалось меньше на два кубометра… Краем глаза Андрей заметил ухмылку Веника, который в стороне копошился с грузовичком. Вокруг Веника крутились рабочие, помогавшие Венику… У грузовика были сняты два задних левых колеса. Одно колесо было спущено…
По логике Веника картина была следующей. Андрей договорился с одним из рабочих, чтоб украсть доски. Ночью они их распилили, чтоб уложить в грузовик, истратили бензин для пилы, а затем свезли куда-то доски, продали… А на обратном пути, где-то зацепили трос, который намотался между сдвоенных колёс и пропорол одно колесо… Версия Веника была принята за истину… Ибо? Андрей был ночью один и не мог подтвердить своё алиби. Андрей был тут же уволен, как и уволен был работяга, который якобы был замешан. Но была ещё уволена и мать работяги, которая подрабатывала поварихой на этом производстве. Веник сказал:
― Мать вора не должна здесь работать, чтоб не развращать коллектив!
Добродушная женщина, около 60-ти лет отроду была уволена с обидной формулировкой. Чуть не плача, еле сдерживая слёзы, она говорила:
― Что поделать, если я мать вора…
За несколько лет до этой истории эта женщина похоронила старшего сына, который был сотрудником угрозыска… Парень был жестоко убит… Его связали и прицепили к трактору, таская тело по всему посёлку… И никто не остановил негодяя… А теперь? Второго её сына, который отслужил во внутренних войсках, назвали вором… Да, если бы парень не провёл эту ночь в шумной компании, то было бы алиби… А так? Все участники компании хором сказали, что у них амнезия и события ночи поглощены «зелёным змием»!
Мафия бывает двух типов… Первый тип похож на волчью стаю, которая готова сожрать даже вожака, когда он становится слабым, по мнению стаи… Такие группировки не очень многочисленны, но жестоки и орудуют по особой части Уголовного Кодекса: разбои, убийства, похищения…
Но? Есть и другой тип мафии… Словно стая саранчи она поглощает всё на своём пути. За ночь такая банда может очистить от содержимого 200 гаражей в одном лишь кооперативе. Казалось бы? Саранча – травоядное насекомое, но из-за своей численности наносит урон не меньше, чем волчья стая. И если поймают активистов такой группы, то статьи им грозят небольшие – до трёх лет общего режима: кражи, хулиганство, нанесение вреда здоровью средней тяжести.
Волчью стаю и саранчу нельзя сравнивать, но и там и там – животное (хищник или паразит), которое не может жить иначе, чем за счёт очередной пакости. Однако, если волками рождаются, то индивид саранчи образуется благодаря метаморфозе кузнечика, у которого отрастают крылья для налётов…
***
Для учёных, занимающихся проблемами насекомых, остаётся загадкой вопрос о перерождении кузнечиков в саранчу. Но? Если сравнить человека с кузнечиком, то во многих живёт кузнечик, готовый стать прожорливой саранчой. Достаточно лишь одного Веника, чтоб запустить триггер метаморфозы в саранчу.
И, возможно, что эта саранча сожрала бы тогда зелёные побеги мирной жизни Андрея, если бы не приехал я, которому пришлось во всём разбираться. Да, с первых слов было понятно, что Андрея подставили. Когда я подошел и спросил Веника о событиях той ночи, то он злобно на меня крикнул:
― Что тебе на своей даче не сидится? Или уезжал бы лучше в свой город! А то тут нам только мешаешь!
Хамство Веника лишь подстегнуло меня сильнее! Словно мой внутренний конь получил удар и погнался вскачь, ускоряя пульс, когда я услышал слова, такие вот слова… Но, нет! Внутри меня тогда проснулся не пугливый коняка, а злобный волкодав. Ибо? Я Венику ничего не ответил, а лишь я начал выжидать момента, чтоб подкрасться поближе к этой криминальной гадюке…. Чтобы найти бесспорные доказательства его криминальных замыслов.
Мне тогда было 14 лет, и я на пятёрки (без единой 4-ки) окончил 9 классов… Я приехал сюда, чтоб вспомнить своё далёкое детство, когда 6-летним мальчуганом я был тут с родителями… Я тогда нашел пружинный остов от старого сиденья и прыгал на нём от радости, что снова буду жить на природе! Но? Мои родители, сквозь еле сдерживаемые слёзы, переходившие в суровый скепсис, смотрели на мою детскую радость. Эта радость казалась им несоответствующей обстановке.
Тогда в памяти у них была свежа история, когда бандиты напали на наш коттедж… Точнее на нас… Главное, было продержаться до утра… При первых лучах солнца бандиты дрогнули, потеряв одного из своих. Как и вся нечисть, которая боится света, бандиты отступили… Вскоре приехал участковый, которому доложили, что он едет туда, где его акта ждёт труп… И на лице у седого собрата участкового «Ониськина» читалась непреодолимая растерянность, в которую погружаются профи, видя горе… Но? Когда он увидел труп бандита, загрызенного собакой (собака сняла скальп), то на лице милиционера появилась нескрываемая улыбка. Как уходит ночь, чтоб вернуться снова, также ушли и оставшиеся бандиты, мечтая о скором реванше…. У классической мафии есть инерция в несколько дней. Это определёно тем, что нужно со всеми переговорить лично, дать инструкции, получить данные. На дорогах и тропинках были выставлены мафиозные посты… Однако? Несмотря на окружение, мы сделали финт, и на следующий день смогли улизнуть от бандитов, плутая через лес, переходя через мелкие реки, ручьи…
А через день? Разворовав всё, что можно было унести, бандиты сожгли дом…
Мне было тогда 3 года, я любил гулять, и воспринял прогулку по лесу, как небольшое путешествие! Да, дети воспринимают мир таким, какой он есть, и для них кажется нормой то, что нормой быть не может. Та ночь запомнилась родителям надолго, хотя я всё самое интересное проспал. Ночью им пришлось отбиваться от бандитов, против которых мои дрались не на жизнь, а насмерть… Десяток головорезов против мужчины, женщины и собаки-волкодава… Но, не в силе Бог, а в Правде! То, что мы выжили в эту ночь – было чудом…
Бандиты напали неспроста, ибо мой отец хотел построить Храм, но осатаневшим бандитам это не понравилось… И вдобавок, Священника, освящавшего котлован церкви, через несколько месяцев убили – раздавили Камазом… Позже сожгли и его церковь в городе, где он служил… И было много-много чего… Как, например, фраза прокурора города:
― Хотели бы Вас убить – убили бы!
На что ему моя мама ответила:
― Не сбрасывайте со счетов моего колоссального желания выжить!
Через неделю тот прокурор въехал на служебном Мерседесе в реку Мойку, а по ТВ сказали, что у него «сердечный приступ»… Здоровенный дядька, имел отменное здоровье, но он не устраивал тех, кто его убрал… Ведь мафия вкусила крови… И теперь, сколько бы бандиты не получили выгод, им будет всё равно мало.
По словам соседей, видевших всё, но не пришедших к нам на помощь, имущество бандиты вывозили Камазом за несколько рейсов… Достаточно небольшой мафиозной движухи, чтоб большинство друзей сказали: «Моя хата с краю!», а потом ухмылялись чужим потерям… Да, 200 тысяч $, которые мы тогда потеряли, это тоже деньги, но деньги можно всегда вернуть, а вот жизнь – нельзя.
Мой отец решил стать фермером, мечтая своё дело передать по наследству. Оформил документы, погрузившись в освоение сельского хозяйства, благо образование и золотые руки ему позволяли быстро много освоить… Десятки ульев, пара гектар земли, козы и куры с гусями… Быстро пролетело несколько лет. Всё это давало финансовую независимость в трудные 90-е… Однако? Независимые люди всегда бесили криминал, ибо основой манипулирования в банде является управление низменными потребностями. Алкоголь, наркотики, проституция, деньги, властность… Каждый криминальный адепт выбирает свой вариант, или несколько.
Потом мой отец заговорил о необходимости создания организации… Вместе с Ветераном В.О.в., пробывшим в плену и концлагере, человеком бывалым, но полным оптимизма, отец создал общественную организацию. Вскоре, для этой организации по распоряжению Губернатора были выделены здания. Конечно, это были не новые здания. В Советское время там была база, затем базу разворовали местные жители, потом здания признали непригодными к восстановлению… А после? Появился тут я, который прыгал на сожжённом пружинном диванчике, не подозревая об опасностях… Дети – самый бесстрашный народ! Их специально берегут, чтоб потом они набрали силы и шли на подвиги. Взрослый человек отчаивается от неудач, а ребёнок – мечтает о будущем, желая поскорее это будущее приблизить. То, что взрослым кажется страшным и ужасным – детям кажется нормой!
Возьмём, например, Афганистан… Туда пришла сначала «оранжевая революция», военизированная анархия, а затем и навязанная война… Но дети, которые были потомками воинов, ещё не научившись читать и писать, умели стрелять из винтовки. На спор афганские дети устраивали соревнования с нашими солдатами и стреляли в камень (высотой и шириной в полметра), который был на расстоянии порядка 200 метров… Дети попадали, а солдаты – нет… Ибо? В детстве быстрее человек привыкает к новому.
Говорят, что история имеет свою спираль…. Мне часто вспоминается тот солнечный день в разгаре лета, когда мне было 6 лет. Тогда? Наскоро оборудовав себе уголок, мы решили остаться тут. Да, в постройке бревенчатого дома необходимости не было! Камень не горит, а это огромный плюс! Достаточно было лишь полиэтиленом затянуть окно в одной из 40 комнат и соорудить сеновал…. Мощная Кавказская Овчарка охраняла лестницу… Но? И на этой площадке бандиты хотели применить тот же сценарий… Однако, если первый раз история воспринимается в виде трагедии, то второй раз – в виде фарса! Набег, когда застрелили любимую собаку… Покушение на убийство… Воровство и поджог… Однако, в этот раз сценарий бандитов был сломан! Ведь не прошло и полгода, как мы с друзьями уже организовали тут производство.
Кирпичные здания имеют свою особенность. Весной камень прогревается гораздо хуже, чем дерево, что создаёт чувство того, что ночь прошла в сыром склепе. В середине лета в таком здании остаётся немного приятной прохлады, а осенью кирпич держит тепло до ноября. А деревянные дома быстро прогреваются весной, летом в них удушье от жары, а осенью они охлаждаются также быстро, как нагрелись весной. И бандиты, приезжавшие весной под видом дачников, имели преимущество в виде тёплого ночлега, тогда как мы замерзали… Именно весной любили нападать бандиты, но теперь это было безуспешно.
Слова, которые сказал Веник, были одинаково обидны, ведь Веник не знал того, что значит для меня эта площадка… И смешны его реплики были оттого, что Веник НИЧЕГО НЕ ЗНАЛ обо мне!
А что могло бы насторожить Веника? Расскажу пару фрагментов. Осень, начинают опадать листья. Был солнечный вечер, а потом солнце ушло, оставив нас в сумерках дожидаться нового дня. Вот мне три с половиной года. Мы приехали в гости к друзьям моего Отца. За столом я обронил несколько фраз на английском, которым меня научила мама. А после застолья? Мужчины собрались на кухне, чтоб обсудить какие-то дела. Один из друзей Отца, чистил у себя в комнате пистолет Макарова. Этот друг работал в ФСБ и решил дать оружие мне, чтоб проверить, что я буду с ним делать. Я взял в руки оружие, и немного покрутив в руках, пришел на кухню, где была компания.
― Руки вверх! – скомандовал я, крепко держа двумя руками оружие.
― Ты, ты … только там такую штучку внизу не нажимай…. – говорил после секундной паузы мужик, который пытался объяснить ребёнку, что такое спусковой крючок, мужик продолжал, ― Что теперь нам делать? Вот влипли!
Естественно, что стрелять я не хотел. Тогда я увидел мертвенную бледность на лице у всех. Улыбался лишь мой папа, который знал, что я уже до этого держал в руках оружие…
Но мизансцена ещё продолжалась. Чтоб разрядить обстановку, на кухню вошел сотрудник ФСБ…
― Ты смотри, что у него в руках… – не унимался один из компании.
― Пистолет Макарова! – отвечал с улыбкой силовик.
― Откуда он у него!?
― Я дал!
― Ты что нас решил так разыграть? У меня чуть инфаркт не случился!
― Нет, я просто хотел посмотреть на то, что будет делать ребёнок с боевым оружием… Эффект превзошел мои ожидания…
― Ты почему нас не предупредил? Я подумал, что он сам оружие где-то взял без спроса!
― Ну что такого-то? И как он взял бы оружие, если оно всегда со мной?! А он славный малый! Впервые вижу, чтоб дети так себя вели…
― Ну, пистолет-то хоть без обоймы?!
― Да, вот она! – мужик показал её в руке.
― Ну, а вдруг остался патрон в затворе?!
― Я проверял! Могу проверить ещё раз!, - говорил мужик, обращаясь уже ко мне, он сказал, – дай, пожалуйста, пистолет, я тебе его верну!
В патроннике патрона не оказалось. В мощных руках ФСБшника ПМ казался маленькой безобидной игрушкой. Пистолет мне вернулся, но вскорости, ПМ мне надоел, и я вернул его владельцу, еле сдерживая себя от того, чтоб не швырнуть ПМ, как я это делал с наскучившими игрушками. С пистолетом без обоймы мне играть было не интересно. Мой Отец стоял и улыбался, как и улыбался его друг из ФСБ. Остальные мужчины пошли за валидолом, хотя сами были офицерами….
Может быть, «веселые каникулы» начались для меня ещё тогда? Или раньше? Когда другой папин друг, подарил папе привезённый из Афгана, «джентельменский набор», то свою долю получил и я. Теперь? Нападение на нас стало бы смертельно опасным для нападающих, а это значит, что новое нападение было почти невозможным. Какое-то время я в кармашке носил спусковой механизм (со спусковым крючком) от Калашникова. Конечно, сам автомат в карман не помещался. Но 90-е годы были таковыми, что из потерпевших можно было в одночасье стать подсудимыми… И родители тогда-то избавились от этих «игрушек», оставив мне лишь кобуру от Макарова. Теперь в этой кобуре, которая ещё пахла оружейной смазкой, я держал маленький пластмассовый револьверчик, к которому никто не мог придраться. Вспоминается, как я ходил по улице с этой кобурой. И кто-то из любопытных граждан спрашивал:
― А кобура настоящая?!
― Конечно, настоящая! Ведь на ней настоящий латунный шомпол! – отвечал, кто-то из ещё более догадливых людей.
Но, когда я показывал спусковой механизм от Калаша, то ни у кого не возникало и мысли, что по детской доброте я показывал им деталь от боевого оружия. Вот уж общественное мнение у людей! Когда они видят непривычную форму, то до них не сразу может дойти, что они имеют дело с оружием…. Теперь щелчок из маленького пластмассового револьверчика производил большее впечатление! Но в глубине души, я посмеивался над тем, что заметил важнейшее противоречие человеческого восприятия. Ведь люди видят то, что хотят видеть!
В то время в кармашке я носил бумажное казачье удостовереньице. А сам я вместо детского садика посещал взрослые офицерские собрания, где участвовал мой папа, а также я бывал на лекциях (для педагогов), которые вела моя мама. Правда, я тогда почти ничего не понимал из того, что там говорилось. Это, наверное, и к лучшему! Ибо? На офицерских собраниях было много провокаторов (может, поэтому я решил подшутить тогда?), а на лекциях о многом говорить нельзя. Но, тем не менее, прозвища: «казак» и «маленький профессор» за мной тогда прочно закрепились. И всё же? Было у меня и третье прозвище…
Побывав в Правительстве, пройдя по пушистым красным коврам, которые глушат шум шагов, прокатившись в лифте с хромированной отделкой, ослеплявшей блеском металла, я сидел часами в кабинете начальника крупного отдела, рисуя машинки на листах бумаги, нещадно тратя фломастеры, и отрывая изредка свой взгляд от своих художеств, я видел то, как общаются между собой важные персоны. Они входили и выходили, приходили новые люди и заглядывали старые... Сейф с документами открывался, и закрывался, люди обменивались намёками и шифровками, понятными лишь им. «Я к тебе пришел насчёт того дела, о котором мы говорили!»- без упоминания зацепок старались говорить они, опасаясь прослушки. Придя домой, я приносил в себе частичку того, что я видел. Говорить об увиденном и услышанном даже дома строго запрещалось, но некоторые жесты выдавали меня. У меня вызывало улыбку то, как представители старой школы, прошедшие несколько войн в разных частях света, а также несколько эшелонов партийной иерархии, общались легко и просто. Обсуждая дела государственной важности, они не забывали рассказать несколько острых анекдотов, а потом поделиться успехами своих внуков, с улыбкой сделать комплимент секретарше, а на прощание поцеловать ручку присутствовавшей даме. Всё это выглядело непринужденно, хотя на оттачивание этих манер были затрачены годы. Или? Забравшись на вершину своей жизни, люди могли себе позволить быть собой… Вот и я, пытаясь брать пример со старших, непременно лез целоваться к маминым подружкам, пока не нарвался на справедливый упрёк Отца, который хотел вырастить из меня бойца, а не расхристанного бабника:
― Ах ты, дамский угодник! Приучай себя к строгости, а не распускайся!...
И каким бы не было настроение, особенно, когда чего-то очень хочется, то нужно уметь держать себя в руках и помнить про свои цели. «Терпи, Казак!»- говорил мне Отец, когда я наигравшись в волю, просил попить… Нужно было дождаться, когда вскипит чайник, когда остынет… Казалось, что проходила целая вечность… А папа говорил, уходя в метафоры:
― Представь, что ты ползёшь по пустыне… Идти не можешь, чтоб тебя не видели… Палящее солнце, а у тебя нет сил, вода давно кончилась, но нужно пробираться вперед… Там, за барханами прячется твой враг, который отдыхает в тени… И он пьёт через трубочку прохладный лимонад… Лимонада он и тебе может налить, если ты станешь предателем… И многие так перешли туда… А кроме тебя никого, представь… Чтобы ты стал делать?
― Хорошо, я понял. Добраться до врага и не пить лимонада! – отчеканивал я.
― Нет, ты неправильно понял! Мало добраться и не пить лимонада! Нужно подойти незаметно, а враг тебя и ждёт… Вдобавок он сильнее тебя, ведь он отдыхал и набирался сил… Но ты должен придти туда, и применив все свои знания и хитрость, вложив все свои силы, победить! И запомни, сын! Ты никогда не сможешь победить врага, если не сможешь преодолеть себя. Победить свою лень, жажду, страх и боль - самое сложное! Всегда найдутся отговорки… И те, кто за стакан лимонада заставит делать тебя самую постыдную, самую неприятную работу…
И папа был прав, безмерно прав!
А чуть позже? Мне было 9 лет. Солнечным апрельским утром, я стоял в строю на плацу у одного из мемориальных памятников В.О.в…. На мне была парадная форма без знаков различия… Залповый выстрел в небо холостыми патронами из двух десятков АК-47…. От резкого звука выстрелов я немного вздрагивал. Ведь всё-таки я был мальчишкой…. Но? Произнеся слова присяги, поклявшись собственной кровью на верность Родине, поцеловав шашку атамана (кстати, бывшего полковника «Афганца»), мальчишкой я быть перестал. Тут же мне вручили кадетское удостоверение, изготовленное из красного коленкора. Там была помещена моя чёрно-белая фотография, сделанная накануне в ателье при помощи старинного деревянного кассетного фотоаппарата. На фото был мальчишка с детскими пухлыми щёчками, но взрослым взглядом… И после важного в моей жизни события, т.е. после присяги, что-то изменилось в моей жизни… Будто в пазле всё встало на свои места. Чему-то меня учили преподаватели, чему-то меня учили в семье… Купание в холодной Невской воде, вождение Уазика, освоение техники и языков…. Тогда я мечтал стать офицером, чтоб служить Стране. Но, чтоб служить Родине, не всегда нужно соблюдать все формальности… Об этом я понял позже…
Мне 12 лет, и я «забиваю стрелку» самому хулиганистому парню в классе… Да, у меня не было огромных мышц, после аварии и вовсе еле стою на ногах, подскальзываясь на мартовском льду…. Дело было за школой. Но рост и длина рук, папины навыки бокса и мамины навыки самбо, а также отчаянное желание победить, сделали своё дело! Противник был не только повержен фактически, но и авторитет скинхедов перестал существовать в школе. АУЕ, как и скинхеды процветают лишь там, где им нет волевого отпора! Так я думал тогда, и твёрдо знаю сегодня.
*** |
