Продолжение...

- В первые дни наступившего 2020 года интернет обсуждает события в Ираке. Поскольку многие СМИ грешат искажением данных, выдёргивая отдельные слова из контекста, то приведу хронологию событий, – без перехода начинает речь Фаинберг. 

- А что в них смешного? – спрашивает Щёголев.

- В них нет ничего смешного, но эти события тоже могут послужить хорошей иллюстрацией к теме информационного оружия, – сказала Фаинберг.

- Слушаем Вас внимательно, товарищ старший лейтенант! – говорит по-военному Лозовский.

- 31 декабря 2019 года. Под руководством иранских кураторов в Багдаде совершено нападение на Посольство США. По официальным данным, никто из сотрудников посольства не пострадал.

- Митингующие сожгли будку охраны Посольства, разломали ворота. Я видел это в новостях! – говорит Щёголев.

- 1 января 2020 года. Майк Помпео в своём Твиттере опубликовал фото, на которых запечатлены были лица иранских деятелей, в том числе и заместителя генерала, – продолжает Фаинберг.

- Интересно, что Иран до сих пор свою причастность отрицает. – комментирует полковник.

- 3 января 2020 года. По личному приказу Дональда Трампа был совершен вылет беспилотника, с которого была сброшена ракета в пригородах Багдада. В результате? Вышеуказанные организаторы провокации погибли…

- Вдобавок и сам генерал! – ухмыляется Лозовский.

- Вполне логичная связка событий! – говорит Алмазов.

- Однако? В СМИ по всему Миру начинают появляться самые разные заголовки, которые сеют панику среди населения планеты. «Будет ли новая война?», «Трамп совершил ошибку!», «Иран грозит терактами!»… - говорит Фаинберг.

- Особенно отличилась российская служба Би-Би-Си. На, посмотри скриншот с их сайта. – Алмазов передаёт девушке лист бумаги, с напечатанной на нём информацией.

- В социальных сетях стало появляться имя генерала, который до своей смерти не был широко известен, – удивлённо сказал Щёголев.

- Кто-то стал его называть помощником России в Сирии… - сказал Алмазов.

- А кто-то стал говорить о том, что он в Сирии лишь проливал кровь собратьев, будучи бандитом… - добавила Фаинберг.

- А кем он был на самом деле? – спросил Щёголев.

- Кроме четырёх классов образования у этого дяди в официальной биографии ничего не числится… - сказал Лозовский.

- Хотя есть маленькая оговорка, что он трудился водопроводчиком… - добавил Алмазов.

- Видимо, воюя за водные артерии, которые он хотел забрать для Ирана, он тоже продолжал свою карьеру водопроводчика… - сделал вывод полковник.

- И ещё одна «маленькая» деталь. Данные иранские товарищи начинали с того, что пользовались помощью США для свержения иракского правительства Саддама Хуссейна, но почувствовав своё могущество, они направили свои штыки против самих США… - сказала Фаинберг.

- Что в реальности? – спросил Алмазов.

- Трамп не совершил ошибку, а показал, что за каждой вылазкой бандитов последует возмездие, несмотря на прошлую дружбу с США, – сказала Фаинберг.

- А если Иран захочет поднять цены на нефть, то сам выкопает могилу для своей же экономики, ибо с ростом цен на нефть вырастет число производств в США, синтезирующих бензин из сланцев и газа, – сказал Лозовский.

- И когда будут сформированы эти производства, то Иран будет уже не нужен… - сделал вывод Щёголев.

- Почему столько шумихи вокруг этой истории? Полагаю, что тут вопрос в том, что Трамп сломал мальтузианский сценарий по утилизации населения планеты. – подумав, сказал полковник.

- Что Вы имеете в виду? – спросил Алмазов.

- Ну, есть теория, что планета, якобы перенаселена, а лучший способ сокращать население это – организовывать войны, где гибнет много людей! – пояснил свои слова полковник.

- США и Ирак воевали, убивали солдат друг друга, но это не давало конца войне… - сказала Фаинберг, задумавшись.

- А тут пришёл Трамп, который ударил по марионеточному генералу, а не стал возиться с рядовыми людьми! – подытожил Лозовский.

- Есть и ещё одна серьёзная тема, но, почему-то, упущенная из виду. Это связь поколений властителей на Востоке. – сказал Алмазов.

- Что ты имеешь в виду? – спросила Фаинберг.

- Я имею в виду то, что для них не существует понятия «экстерриториальность»! По международным законам, юрисдикция в здании посольства та же, что и в стране, которую это посольство представляет. Нападение на посольство приравнивается к нападению на страну. В данном случае было нападение на Посольство США, которое было приравнено Трампом к нападению на сами США! – ответил Лозовский.

- Это интересная мысль! А что ты хотел сказать про преемственность поколений власти на востоке? – спросила Фаинберг.

- В 1828 году была нападение на Посольство России в Иране. Тогда погиб поэт Грибоедов, который и возглавлял Посольство… - сказал Алмазов.

- К Грибоедову пришёл евнух гарема шаха, а за ним и две наложницы, которые попросили убежище в России. Шах взбесился! – перебил репликой полковник.

- Шерше ля фам! – хлестко, как лоза заметил Лозовский.

- То есть для шаха есть лишь понимание того, что эта земля его, что он на ней наместник бога, а то, что земля под посольством ему не принадлежит, что он не властен над нею, он не понимает? – спрашивает Щёголев.

- Или не хочет понимать! – ответил Алмазов.

- Но шах после гибели Грибоедова просил прощения у Империи, подарил огромный алмаз по имени «Шах»…. – сказал Лозовский.

- Мы ещё посмотрим, какие подарки от недавней истории в Ираке получит Россия! – сказал полковник.

- Можно ещё и такую аналогию провести… 19 декабря в день, когда Владимир Путин провёл свою Большую Пресс-конференцию… Затем Президент России поехал поздравить разведчиков с днём СМЕРШа… И вечером было нападение на здание ФСБ в Москве… У людей Праздничное настроение, а им втыкают нож в спину… А тут 31 декабря… Американцы празднуют новый год, а бандиты решили напасть на их Посольство… - стал анализировать Щёголев.

- А могло быть и так. Сотрудникам ЦРУ нужно было вытащить своего спецагента, но путь к аэродрому перекрыли машины бандитов… Секунда… Ракета попадает чётко в цель, и путь чист! – высказал оригинальную версию Лозовский, фантазируя в стиле голливудского кино.

- Друзья! Давайте постараемся обходиться без домыслов! – твёрдо попросил полковник. Полковник и сам любил различные версии, полковник порой верил в самые фантастические версии, которые оказывались правдой, но будь показаны эти версии в кино, то никто бы не поверил, упрекая режиссера в выдумке. Полковник всячески оберегал ребят от излишнего увлечения конспирологией, которая с годами может превратиться в психическое расстройство.

- Так, мы только что рассмотрели два типа информационного оружия, – решила подытожить Фаинберг.

- Бытовое хамство и разложение мы рассмотрели на примерах с автобусами. – сказал Щёголев.

- А также мы поговорили про враньё и нагнетание обстановки вокруг мировых событий. – сказал полковник.

- На очереди следующий тип информационного оружия. Кто о нём начнёт? – спрашивает Фаинберг.

- На очередь пришел третий тип – искажение образов. – начал Лозовский.

- С какими образами встречается человек? От этого и зависит образ жизни самого человека! – Щёголев вспомнил фразу из конспектов.

- Читая одну статью автолюбителя, который путешествовал по Северу, я наткнулся на такие слова, когда речь зашла про рассказ об одном заброшенном Аэродроме: «- От всего увиденного возникает лишь чувство злости и бессилия!» - сказал Алмазов.

- Как известно из психологии, что долгое нахождение в агрессивном настроении – верный путь к расстройствам психики, которую уже не в состоянии исправить и сильные препараты… - подметил Лозовский.

- И эти препараты не способны вылечить причину, а могут лишь на короткое время заглушить видимые симптомы… - снова Щёголев вспомнил информацию с занятий.

- Когда человек много злится, то у него в кровь вбрасываются сильные гормоны, способные изменять сознание человека. – сказала Фаинберг, по-кошачьи потянувшись. Длительная поездка начинала её уже утомлять.

- Поэтому-то, когда человек испытывает злость, а ещё и чувствует бессилие, то сталкиваются внутри два вектора: разгона и торможения… - сказал полковник.

- И оба вектора объединяются для разрушения психики пациента! – зевая, сказала Фаинберг.

- Достаточно нужно не так много времени, чтобы запустить необратимые поражения на уровне всего организма, – сказал Щёголев, припоминая научные данные.

- Итак, как мне стало уже понятно, что, в первую очередь, информационное оружие должно человека сильно разозлить? – спрашивает Щёголев.

- Да настолько сильно, чтобы человек потерял связь с реальностью! – сказала Фаинберг.

- Чтобы он был «ослеплён злобой», как говорят в народе! – сказал Лозовский, вспоминая данные из архива своего отца, занимающегося вопросами лингволаконики. Отец Лозовского десятки лет занимался тем, что запечатлевал географические особенности местности, а потом сравнивал эти данные с лингвистическими предпочтениями людей.

- Затем закладываются всяческие пораженческие выдуманные факты, которые доказывают превосходство противника. – говорит полковник.

- Человеку говорят, что война проиграна, что противник сильнее его в сотни раз, что он следит за каждым шагом, грозя наказать за ослушание… - вспоминает Лозовский.

- Можно услышать такие обобщающие фразы: «Мы отстали от Китая/США/Германии навсегда!», «Наша экономика не способна порождать Илонов Масков!», «У нас уровень жизни как в Нигерии!», «Новый финансовый кризис разрушит привычный мир!» - привёл примеры Щёголев.

- Однако, и все эти фразы выглядят смешно тогда, когда у человека есть свои мощные ценности и понятия. – говорит Фаинберг.

- Поэтому-то третий способ борьбы с образами включает в себя размытие ценностей и подмену понятий. – воскликнул Щёголев.

- Что формирует новояз? – спрашивает Лозовский, думая, что никто не догадается о чём идёт речь.

- Это слово введено писателем Оруэллом, который описал это слово в одном из своих романов, – отвечает Фаинберг.

- Работа с лексикой и терминами? – спрашивает Щёголев.

- Такая работа выхватывает по одному слову, пытаясь низвергнуть его значимость. – поясняет Лозовский.

- Когда слово девальвировано, то оно исчезает из словаря общественного употребления, а его упоминание считается моветоном, – сетует полковник.

- Для слова Победа? Формируется новый смысл, дескать, - «победители живут хуже побеждённых», что воевать за земли и территории не было смысла, что побеждать, якобы, плохо, ибо, по их мнению, социальное доминирование тоже устарело… - говорит Фаинберг.

- И само слово втаптывается в грязь, сопоставляется с репрессиями и жертвами, говорится, что могло бы обойтись и без жертв… Таким образом очерняется Победа в Великой Отечественной войне, – говорит Щёголев.

- А слово Любовь? – спрашивает Фаинберг. Девушку очень интересовало действие этого сложного механизма. Однажды на досуге, когда она с Алмазовым обсуждала историю своей личной жизни, то пошутила по поводу себя: «Мне пора открывать брачное агентство! Каждый раз, когда я знакомлюсь с каким-то парнем, то он обязательно находит себе девушку, хотя до этого он жил один!» У Алмазова была похожая история, и они с Фаинберг долго смеялись над своими условностями в общении.

В этот момент полковник мысленно усмехнулся: «Уж тебя-то любовь интересует меньше всего, если только не сбрасывать со счетов любовь к чинам! Карьеристка высшей пробы!»

- Из широкого понятия, включающего в себя любовь к Родине, к своему делу, к познанию, сокращается лишь до удовлетворения похоти, – сказал Лозовский. При этом, почему-то взглянув через зеркало на полковника, словно угадывая его мысли.

- А Истина? – спросил полковник, забывая, о недавнем одёргивании других за конспирологию.

У него промелькнула молнией мысль: «Генерал сказал, что одного я могу выдвинуть на повышение… Но кого? Где тут истина карьерного продвижения?»

- Если Вы заведёте с кем-то разговор об истине, то Вас не примут за человека, которого на самом деле интересует истинность слов… - начинает Алмазов.

Полковник подумал: «Ты-то юноша готов наступать даже и генералу на пятки, к которому ты зачастил в последнее время, и всё под тем соусом, что этого требовала оперативность…»

- А Вас примут либо за масона, для которого истина сокрыта в сверхзнаниях… - говорит полковник.

- Они и вправду мечтают о подчинении себе миллиардов людей? – вопросом перебивает его Щёголев.

- Либо Вас примут за иеговиста, для которого истина в Боге… - сказал полковник. И вдруг его осенила простая мысль: «Да, Щёголев, именно Щёголев и будет указан в рапорте на повышение! И пусть эта амбициозная троица – Фаинберг, Алмазов и Лозовский останутся при своих амбициях».

- Либо Вас примут за политического пропагандиста, для которого истина лишь слово для политических манипуляций. – сказал Алмазов.

Лозовский скептически фыркнул, думая: «Не кипятись ты, парень, на повышение всё равно пойду я, сколько бы ты сейчас не распинался!»

- Слово «истина» практически ушло из обихода, как и слово «душа», как и слово «эфир»… - констатировал удивлённо Щёголев.

Полковник опять улыбнулся, ловя на себе взгляд обернувшейся на него Фаинберг: «Не крутись, девочка, ничего тебе не выгорит на этот раз! Щёголев и только Щёголев!»

- Хотя эти слова лишь пытались дать определение тому, чему сложно дать определение вовсе… Погрешность или неопределённость в древности признавали за действие эфира. – сказал Лозовский, делая выдержки из своей очередной статьи, считая, что повышение у него в кармане.

- Немного всё-таки, немного хотелось бы послушать об образах, об образовании! Что Вы думаете? – спросила Фаинберг. Она, взглянув на Щёголева, решила продемонстрировать перед полковником свою власть над младшим сотрудником. Полковник уловил её взгляд, сделав намеренно серьёзное лицо, хотя в душе он хохотал: «Напрасно, милочка, ты сегодня извертелась! Как ты будешь улыбаться Щёголеву, когда он с тобой уравняется в чинах?»

- Образование… - начал тереть себе затылок Щёголев. От взгляда, брошенного на него неожиданно Фаинберг, он даже потерял дар речи. Неужели, всё-таки она ко мне относится, как Агата Кристи к своему избраннику. Значит, не зря я копал исторические труды, хоть я и не археолог!» И Щёголев мысленно улыбнулся, впервые не рассердившись на Лозовского, что он его перебивает.

- Система образования построена на том, что через всю образовательную программу идут несколько ценностей: подчинение начальству, уважение к знаниям, подобострастие к идеалам… - говорит Лозовский, который скептически относится к образовательным технологиям. Мысленно он понимал, что значительно перерос всех, сидящих с ним в машине, но позволял себе щедро разбрасываться мыслями, предвкушая, как будет он проставляться перед ними, когда они узнают о его повышении. Командировка на Камчатку окончательно вскружила ему голову, заставив потерять наблюдательность.

- А есть ценности, которые заменяются при переходе человека с одного уровня на другой! – говорит полковник.

- Что Вы имеете в виду? – спрашивает Щёголев.

- Это как со званиями в армии! – отвечает полковник.

- А подробнее? – спрашивает Фаинберг.

Полковник делает сосредоточенный вид, в душе смеясь гомерическим хохотом: «А чины-то тебя волнуют больше всего, деваха!»

- С детским садом продолжается познание мира, ребёнок начинает коммуницирование со сверстниками, – говорит полковник, думая: «Какой всё-таки Детский сад мне достался! Каждый из них, думает, что видит меня насквозь? Наивные дети!».

- В школе даются общие знания… - говорит Щёголев, считая, что полковник говорит о том, что думает.

- Первая любовь! – восклицает Алмазов.

- В институте человек получает более детальные знания, разрабатывает первый проект… - говорит полковник, мысленно представляя себе, как вскипятится тот же Алмазов, узнав, что Щёголев получит внеочередное звание. Ведь этот капитанчик привык сам шагать через две ступеньки по лесенке.

- Бегает на тусовки! – дополняет полковника капитан.

Полковник мысленно ухмыляется: «По оврагам ты побегаешь в ближайшие полгода, а не по тусовкам. Потусишь на природе, заигрывая с берёзками и сосенками».

- Далее следует? – спрашивает Щёголев.

- Далее реальная работа, дающая заработок денег, появляется семья… - говорит полковник, вспоминая о своих сыновьях, которые старше по возрасту, чем Фаинберг.

- На этом этапе жизни происходит получение опыта, – дополняет Фаинберг.

Полковник думает: «Опыта-то у тебя с избытком!»

- А дальше пенсия… - сказал полковник, который ещё не собирался никуда уходить, несмотря на седые виски.

- Но и на пенсии может быть интересно! Общественная работа, отдых на даче, передача знаний молодёжи! – подытожил Щёголев.

Полковник взглянул на него: «Да, тебя я и включу в рапорт, обойдёмся без амбициозных выскочек!»

- Казалось бы? – спросил полковник, и, сделав короткую паузу, продолжил, - И в эту выстроенную схему можно внести разлад!

- Например, внушив молодёжи, что отдых у бабушки в деревне больше не моден… - сказал Алмазов, посмотрев на Фаинберг, а та сочла это намёком на её феминизм.

- Можно сделать так, что, работая человек не успеет выстраивать семью… - посмотрела Фаинберг на Алмазова, делая намёк на его карьеризм.

- Либо навыки коммуникации раскрывать только к пенсии… - сказал Лозовский, опять смеясь. Он чувствовал, что у него выросли крылья за спиной, потому что он давно, как ему казалось перерос полковника.

- Это даже не «теория разбитых окон», которую можно «вылечить» тем, что восстановить инфраструктурные объекты, а это информационное оружие 21-го века, которое разрушает саму понятийную систему человека… - задумчиво сказал полковник, понимая, какой сюрприз он подготовит им всем со своим рапортом.

- Вроде слова те же, но смысл слышится совсем другой… - с удивлением сказал Алмазов, которого абсолютно не интересовала карьера, а он жил только остротой происходящих событий, только маскируясь под карьериста.

- Да, сталкиваясь с этой заразой, не удастся больше воскликнуть: «- Вот зараза, а…», ибо зараза нового типа не будет расценена мозгом как опасность… Триггеры, ответственные за включение иммунитета, продолжат спать, оставаясь нетронутыми! – сказал Лозовский, повторяя слова из мастер-класса Алмазова и мысленно ругая себя: «Что я вечно иду на поводу у этого мальчишки? Дать бы ему затрещину хорошую!»

- Интересно, а что об этом думает товарищ Генерал? – спрашивает Щёголев.

- Какой Генерал? – все уставились на Щёголева.

- С которым я разговаривал тогда…- оправдывается Щёголев.

- Никакого Генерала не существует! – ответил Лозовский с серьёзным видом. 

- Как это не существует?! – спрашивал Щёголев, который начинал беситься от этого розыгрыша.

- Ты, наверное, имеешь в виду товарища Эксперта?! – спрашивает полковник, мысленно раздражаясь: «Скажу генералу, что в группе пока рано кого-то выдвигать, пусть переведёт это в ФМП (Фонд Материального Поощрения), ведь премии-то распределяются, согласно окладам. Да, так и сделаю!»

- Он сказал, что он эксперт! Эксперт по пирожкам! – сказала Фаинберг, улыбаясь оттого, что ей удалось угодить Генералу вкусными пирожками, которые она сама испекла и на одно торжество принесла, угостив всех. Но только генерал, улыбнувшись, спросил: «Вы ещё не замужем? Кто-то будет счастливцем!»

- А когда ты меня угостишь своими пирогами, а?! – спрашивает Алмазов, прокрутив в голове текст песни «Буду я точно Генералом! Стану я точно генералом, если капрала, если капрала переживу», подумав, кто же станет на его пути капралом?

- А ты хотя бы сводил меня в театр, в музей… Тогда бы я подумала! – отвечает Фаинберг, улыбаясь.

- Подумала бы, ага… - не доверяя, проскрипел Алмазов, думая: «Шутки ты уже совсем разучилась понимать, я не такой наивный, как Цезарь и не такой бесхарактерный, как Антонио, побереги свои чары Клеопатры для того же полковника!»

- Поверь, я бы тебя не съела! Не бойся! – сказала Фаинберг очень мягко, дескать, намекая, что ей самой надоело встречать Новый год только с мамой, впрочем, мама всегда набивала дом огромным количеством родственников, каждый из которых норовил дать ей советы, как лучше найти супруга...

- Давать то, что человек хочет, или иллюзию этого… Вот она настоящая власть… Помните об этом и не давайте над собой властвовать! – сказал Лозовский.

- А таблички? Алмазов, я тебе рассказывал про таблички? – спрашивал Щёголев, абсолютно вне контекста.

- Какие ещё таблички? – не понимая о чём речь, спросил Алмазов.

- Ты имеешь ввиду таблички на зданиях? Есть деятели, которые относятся к этому, как к настоящей войне! Напомню тебе, что они делают! Таблички снимают, переименовывая улицы, вешают новые таблички и памятные доски, создавая «новые символы». Те же деятели сносят старые памятники и устанавливают новые… Ищут и создают себе реликвии… Борются за ресурсы… Проводят акции… Даже разрабатывают и носят свою форму одежды… И регион тут вовсе не важен, ибо принцип везде один – навязать свои правила жизни, навязать свою историю! – высказался полковник на злободневную тему, вроде отвечая Щёголеву, но так, чтобы все слышали, и все видели его, т.е. полковника, уровень эрудиции. Длинная фраза словно подводила итог не дискуссии, а означала нотацию от начальника, но Щёголев упорно не понимал театрального выхода полковника на сцену.

- Ну, я, вообще-то про те таблички, которые ставятся в автобусах. На табличках помещается информация для слепых пассажиров, – притихшим голосом говорит Щёголев.

- Что не так со слепыми в автобусах? – спрашивает Фаинберг.

- Со слепыми всё хорошо, а вот с табличками непорядок! – говорит Щёголев.

- Как ты к этому пришёл? – спрашивает Фаинберг.

- Ко мне обратились из общества слепых, сказали, что с табличками непорядок.

- Что с табличками не так? – спрашивает Фаинберг.

- Они в каждом автобусе установлены на разных местах, и слепым их не найти! – жалуется Щёголев.

- И как ты поступил? – спрашивает полковник, которому хотелось дать подзатыльник Щёголеву за его въедливость.

- Я написал письмо в Комитет по транспорту… Недавно получил от них ответ… На, прочитай! – говорит Щёголев, протягивая ксерокопию ответа ведомства. Полковник чуть не подпрыгнул на сидении, хотя Лозовский вёл, на редкость, плавно в этот момент, и все обернулись на полковника, подумавшего: «Так этот Знайка ещё и письма отправляет от себя? Ответы получает? Недооценил я этого проныру!»

Щёголев, привыкший к скрупулёзности в мелочах, не понимал, почему кипятится полковник, требовавший не беспокоить его по мелочам.  

- Ты перескажи своими словами! – говорит Алмазов, т.к. в машине было уже темно, и Алмазову не хотелось вчитываться.

- Они ответили, что у них нет единого стандарта по установке табличек в автобусах! – возмущённо сказал Щёголев.

- Понятно… - ответил Алмазов.

- А там, куда мы едем, будет «Таманская Дивизия»? – спрашивает Лозовский, имея в виду одну особу, которой ещё в 20 лет дали такое прозвище. У этой дамы было и другое прозвище – бронетранспортер.

- И шеф будет, и эксперт будет, и БТР... – ответил Алмазов.

- А что нас скоро ждёт? Новое задание? – спрашивает Щёголев.

- «В 3:15 возле бани!» - отвечает Фаинберг с улыбкой, вспоминая слова из песни Высоцкого.

- Как всегда! – сказал Алмазов, копируя манеру того же журналиста, которого копировал и Лозовский, ранее говоривший фразу: «Всё о том же…».

Так о чём же шла речь?

На Пресс-конференции Владимира Путина в 2016 году, тот журналист спросил у Президента, когда тот собирается уходить в отставку. Не успел тот журналист договорить свою тираду, как Алмазов перебил журналиста, крикнув на весь зал: «Провокационный вопрос!»… Наверное, реплику Алмазова услышал и Президент, который с улыбкой сказал тому журналисту: «Вы провокатор!» Но в ту секунду тот журналист отвернулся от Президента и крикнул Алмазову в ответ фразу, ставшую теперь для Алмазова нарицательной: «Как всегда!» Тогда в видеотрансляцию ни разворот журналиста, ни сама реплика Алмазова, не попали, ибо режиссёры монтажа мгновенно переключили картинку, показывая пальцы Президента, а не покрасневшего и отвернувшегося журналиста. Но Лозовский был тогда в зале… И теперь Лозовский хорошо помнил тот момент, поэтому Лозовский улыбнулся от слов Алмазова искреннее, в отличие от других, завидовавших пассажиров «Рэйнджа» и Лозовскому и Алмазову, которые тогда были в зале, зная ситуацию изнутри.

- «Может позже, может раньше, остановится такси!» - продолжает полковник, приводя строки из той же песни Высоцкого.

- А где вертолёт?! – резко спрашивает Алмазов. Машина уже проехала несколько постов охраны и въехала в одну из резиденций. Лозовский остановил машину на краю освещённой площади, на которой можно было бы посадить вертолёт. Но вертолёта на площади не оказалось…

- Он утром будет нас ждать на нашем месте! – опять усмехнувшись, сказал Лозовский.

- Ну опять, бежать километр ночью по лесу! Да ну Вас! – сказал Алмазов, строя из себя обиженную Принцессу на горошине.

- «Нам отдохнуть нельзя! Бегом, бегом, бегом...» - вспомнил Щёголев слова из известной песни.

- «Уходи, а я тебя прикрою!»- сказал Алмазов, выскакивая из машины. И осмотревшись, Алмазов придерживает дверь для Щёголева, как это сделали бы лицензированные бодигарды, продолжая, - «Прикрою… Грязью да водою…»

Сидевший в машине полковник напел слова из его любимой песни Высоцкого:

- Бой будет завтра, а пока… Взвод зарывался в облака, и уходил по перевалу!

- Во всяком случае, у нас будет сегодня превосходный вечер! – душевно произнесла Фаинберг.

Не успела девушка договорить фразу, как дверцу, где она сидела, распахнул Алмазов, продолжая мысль Фаинберг:

- Уж в этом-то Вы можете не сомневаться!

Ещё сидя в машине, Алмазов вспомнил случай, о котором ему когда-то давно рассказывала Фаинберг. Она рассказывала тогда о том, что она рассталась с молодым человеком из-за того, что тот, когда он привёз её к её же дому на своей машине с концерта, то он ей не открыл дверцу. Фаинберг была обижена. Она говорила, что мужчины мельчают, раз не знают элементарных правил этикета.

Поэтому? Секундой ранее, Алмазов обежал машину сзади, и, ухватившись за ручку двери «Рэйндж- Ровера» Алмазов, прошептал себе под нос слова Хемингуэя: «Раз уж начал – побеждай!»

Распахнув дверь, Алмазов взял руку старшего лейтенанта Фаинберг, и нежно поцеловал чуть ниже запястья. В ответ Фаинберг благодарно улыбнулась.

Все вышли из машины, направляясь к одному особняку, напоминавшему дворец. Алмазов взял девушку под руку. В гражданской жизни Фаинберг не представляла себе жизни без высоких каблуков. Её стремление быть леди ей приносило множество трудностей, которые Фаинберг с достоинством выдерживала. Пассажиры «Рэйнджа» шли молча и вальяжно, пока Щёголев не спросил о том, когда продолжится наша беседа.

- На обратном пути! – ответил ему Лозовский.

Николай Принцев

2020 год