Как известно, там, где начинается тотальный страх, там заканчивается журналистика… Сегодня Турция охвачена тотальным страхом, что не может не сказываться на отсутствии журналистики, как таковой! Как это удалось выяснить сотрудникам «ППР»? 

Турецкой тематике в «ППР» было посвящено немало статей, потому что посещение Турецкого центра в Северной Столице, как и изучение Турецкой литературы, включая классику и современных авторов, стало повседневной привычкой многих сотрудников в редакции нашей газеты. Чем был вызван такой основательный интерес? Мы заметили такую довольно странную закономерность, что Турция теряет своё собственное лицо, любой шаг сверяя с теми, кто сегодня Владивосток считает своей токийской Меккой.

Изучая старинные книги по фольклору бывшей Османской империи и Японского конгломерата, удалось обратить внимание, что наблюдается удивительное психологическое сходство в части устройства изощрённых пыток по отношению к идеологическим противникам и некоторых «развлекательных» обычаев. Но более всего поражало не многословие тех, кто должен вещать правду. Вернее, как СТРЕМИТЕЛЬНО с политической арены устраняли тех, кто может подарить миру хоть крупицу истины...

Обо всём этом подумалось, когда накануне визита Эрдогана мы решили связаться с Генеральным консульством Турции в Северной Столице, чтобы аккредитоваться на встречи, которые будут происходить у Эрдогана в Санкт-Петербурге. Не будем сейчас останавливаться на том, что благодаря своим надёжным информационным агентам в «ППР» были сведения о том, КАК и с кем будут происходить беседы Президента Турции в Городе на Неве, но хотелось выявить, как действует официальная схема. И вот? Утром 8 августа мы набираем телефон консульства, отрыв сайт. Выясняется, что в Культурной Столице при наличии внушительного Торгового представительства и других отделов, оказывается, отсутствует ответственный за прессу. Но об этом мы узнали чуть позже. Вначале нам молодой человек из Торгового представительства любезно назвал номер телефона, который, собственно говоря, присутствовал на сайте консульства, но не расшифровывался, что означает этот таинственный телефонный номер. Забегая вперёд, сразу порадуем читателя, что телефонный номер, который нам назвал молодой человек, тот номер, который загадочно красовался на сайте, так и остался загадкой. Потому что несколько часов ожидания ответа так и остались безответными . Телефон, как говорят в «ППР», был мёртвым…

Однако? Однако, раздобыв ещё десяток телефонов, мы, к счастью для себя, узнали у одной сотрудницы консульства в Санкт-Петербурге, что Генеральный консул Турции НЕ ИМЕЕТ права решать вопрос об аккредитации (а до «переворота» мы получали

рассылку на редакционную почту обо всех мероприятиях Турецкого центра)! После долгих выяснений нам посоветовали позвонить в Москву, в Посольство Турции, чтобы оформить аккредитацию на один день. Мы попросили, чтобы нам дали обычный Пресс-релиз, который, наверняка, имеется в консульстве. Нам показалось, что девушка свалилась вместе с тем креслом, на котором она сидела! Почему мы так подумали? На том конце (а мы вели запись беседы на мобильный телефон) началось громкое обсуждение, затем раздался звук падающего крупногабаритного предмета, затем после многократного нашего повторения о том, куда исчезла очаровательная сеньорита, послышался её сдавленный и крайне удручённый голос:

- Нельзя! НЭЛЗЯ!

Нам её отказ показался достаточно пикантным. Мы решили поинтересоваться, можно ли узнать о Программе мероприятий, которые посетит Эрдоган? Наверное, девушку начали откачивать какими-то транквилизаторами коллеги по консульству, потому что, пропадая на несколько минут, она еле выдавливала из себя реплики, как таинственные заклинания:

- Нет, НЭТ! Это? Это! Этто!

Мы поинтересовались, что же означало загадочное «этто»? Уж не тайна ли скрывается за нежеланием дать Пресс-релиз? Приведём стенограмму диалога:

- Так Программа визита – это тайна?

- Да, таййна!

- Почему?

- Таййна?

- Тайна для журналистов?

- Таййна!

- А как же закон о прессе?

- Нет прэссы! Таййна!

Мы позвонили в Посольство в Москву. Здесь диалог проходил ещё более комично. Сначала полчаса автоответчик морочил нам голову. Наконец, мы вышли на несколько живых телефонов. А вот и заветный – «ответственный за прессу». Здесь нам удалось побеседовать с девушкой, страх которой по сравнению с нашей собеседницей в Северной Столице можно было сравнить, как вершину Монблан с самодельной снежной горкой во дворе… То есть в Посольстве сотрудница боялась всего намного больше, отсюда и сверхъестественная подозрительность. Она несколько раз спросила название нашей газеты. Попросила продиктовать ей по буквам. Это было нами исполнено. Затем она сказала, что вопрос – ОЧЕНЬ ответственный, ведь на встрече будет САМ Путин! Мы заверили её, что сотрудники «ППР» уже встречались с Президентом РФ – Путиным Владимиром Владимировичем. От этого сообщения сотрудница лишилась дара речи. Она несколько минут помолчала, мы могли бы подумать, что она отошла от телефона, но слышалось, как она с кем-то усиленно советуется. Затем, после долгого согласования она попросила назвать имя, фамилию, должность того, кто с ней разговаривал. Это было исполнено. Опять длительное согласование около телефона. Наконец-то, сотрудница попросила назвать номер телефона, с которого ей был сделан звонок… Мы сказали, что звоним с мобильного. Видимо, номер у них фиксировался. Она (почему-то?) спросила:

- Вы звоните с редакционного телефона?

При этом она назвала номер телефона, с которого ей и звонили. Сотрудницу это обрадовало, она воскликнула:

- Харашо! Этто ххарашо! Мы вам перезвоним, когда узнаем!

Связь прервалась! Ни «здрасьте», ни до свиданья, мы подумали, что общение на этом закончится… Однако через несколько минут раздался звонок. Последовал вопрос:

- Кто у телефона! Срочшно позовите…

Было названо имя того, кто с ними разговаривал. А телефон и был у него в руках. Сотруднице ответили:

- Говорите, мы как раз с Вами разговаривали!

- Нет, назовите мне СВОЁ ымя!

Было названо имя и отчество… Опять замешательство в телефонной трубке. Поступила просьба:

- Назовите правилное имя, ПРАВИЛЛНОЕ!

Оказывается, нужно было назвать имя и фамилию, отчество турецкое посольство считало «неправиллным»! Наконец, бюрократические согласования прошли… И вот она, долгожданная истина! Но ответ, который мы получили изумил нас ещё более. Об этом мы поговорим отдельно. Смысл заключается в том, что если бы Турецкое Посольство предложило бы нам перед поездкой в Москву посетить Владивосток, то путь получения аккредитации был бы гораздо короче. Так для чего же создаются эти бюрократические препоны? Как нам удалось узнать у наших коллег в Стамбуле, таким способом создаётся современный «властный ритуал», ведь сегодня в Турции стремятся восстановить обычаи времён Батыя, считая его своим мудрым вдохновителем. И тогда-то мы поинтересовались:

- А как же журналистика? Ведь она несовместима с бюрократическими запросами?

- О какой журналистике сегодня можно говорить в Турции? Она спряталась за тюремными застенками!

Да, сегодня в Турции нужно говорить не об экономических потерях, а о нравственных… Потому что страх никогда не был хорошим советчиком, особенно журналистам. Можно себе представить, что происходит в Турции, если даже в Москве, уже не говоря о Городе на Неве сотрудники посольства и консульства испытывают такой панический страх от общения с журналистами.

Георгий Лозовский