Сегодня резко падает читательский интерес. Вряд ли кто-то будет это отрицать? Но вот нашёлся-таки один предприимчивый журналист, который объявил себя самого самым любимым журналистом. Но ведь как может возникнуть ЛЮБОВЬ к статьям конкретного журналиста, если его статьи-то и не читаются?
Разберём ситуацию с психологической точки зрения. В одной из своих многочисленных книжек именно этот журналист, действия которого мы и анализируем, с грустью констатировал, что когда он обратился к одному административному лицу с вопросом, понравились ли ему статьи, которые он пишет о нём, то услышал ответ:
- Я их не читал! Так и пишите-то Вы их для меня, а для читателей!
Ответ вполне резонный. Если журналист (чем он непомерно гордится) решил всю свою жизнь посвятить хроникёрству какого-то административного лица, то само-то лицо ОТЛИЧНО знает, что произошло в тот или иной момент. Зачем ему тратить время на знакомство с бумажной версией, изложенной этим журналистом? Тем более, что литературными изысками его незамысловатые статейки и не отличаются. И здесь-то возникает психологический парадокс. Если нормальный человек, обладающий определённым здоровым карьеризмом, желает вырасти из роли адъютанта или мальчика на побегушках, прославив себя чем-то СВОИМ, то здесь? Именно исследуемый нами объект психологической стагнации так и остался в роли мальчика-первоклассника, у которого ПОЛНОСТЬЮ отсутствует собственная позиция. А что же появилось за последние без малого 20 лет? Появилась уверенность, основанная на его субъективной оценке жизненных реалий, что он остаётся в должности вечного камер юнкера только потому, что он незаменим!
Сравним историческую ситуацию. Когда Пушкину вручили «почётный» мундир камер юнкера, тогда как его сверстники уже получили должности камергеров, то он просто задыхался в этом наряде. Ведь он-то считал себя ПОЭТОМ, певцом России. А ему из рук супруги вручили эту должность в качестве возможности посещать придворные балы, где обязательным условием было наличие чиновничьего мундира.
Тогда-то и возникла знаменитая картина, где Александр Сергеевич вместе с другими литераторами изображён в цилиндре и фраке… Но ели А.С. Пушкин, несмотря на свою общепризнанную гениальность, хотел казаться РАВНЫМ среди литераторов, то наш визави заявил немного и немало, как свою ПЕРВОРОДНОСТЬ. Именно самому себе он отвёл роль самого ЛЮБИМОГО журналиста.
В школе царского периода определяли понятия – Первый ученик, Второй ученик и т.д., что заставляло гимназистов и лицеистов, выпускников частных пансионов зазубривать учебники, низкопоклонствовать перед преподавателями, чтобы получить заветное звание Первый ученик. К счастью, в нашей стране эти традиции канули в лету. Но психология зачастую вынуждена изучать атавистические проявления мотивационного поведения отдельных индивидуумов. В одной из своих научных статей мы отмечали такое явление, как УСАОС – утеря способности адекватной оценки ситуации, которая в соответствии с признаками Психологической генетики может либо передаваться по наследству, либо развиваться под влиянием каких-то доминантных событий исследуемой личности.
Какие самые яркие события, сформировавшие данного журналиста, мы можем исследовать? Родившись в рабочем посёлке, где выезд в Райцентр считался событием глобального масштаба, подросток решает вырваться из скучного и однообразного круга будничной жизни путём написания некоторых заметок. Ура! Одержана первая, пусть и малозначимая, но победа, и подросток получает титул Деткора – Детского корреспондента. А дальше уже и недалеко до следующей ступеньки роста – Юнкора (Юный корреспондент). Не будем сейчас рассматривать мнение его бывших одноклассников, которые считали, что здесь протежирование со стороны учителей, отчитывавшихся об успехах своих подопечных, превалировало над уровнем изначальной талантливости. Вовсе нет! Мы не отрицаем как раз-таки наличия у этого журналиста детской непосредственности, что и отразилось в его первых робких шагах в журналистике.
Далее было столь желанное высшее образование. А затем? А потом была работа в малотиражке. О чём это свидетельствует? В то время, когда тот же Александр Хинштейн уже с 18 лет сотрудничал с ведущими центральными изданиями, наш герой, получив журналистское образование, решил остаться в уютной для себя нише, которая символизировала начальный уровень журналистики, если, вообще, приемлемо рассуждать о присутствии журналистики в тех крошечных заметках, которые характеризуют стиль малотиражки небольшого учреждения.
Здесь проявился психологический типаж, когда маломерность печатного средства сохраняла для него ощущение детскости. Стиль деткора, сформированный им для себя в подростковом возрасте, он смог сохранить и на рабочем месте. Совершенно понятно, что в малотиражке от него не требовалось сравнение с произведениями Шекспира, а в плане психологического климата для него была предельно упрощена ситуация. Действующим операционным лицом для него оставался Наставник в лице Начальника цеха, потому что Руководитель любого предприятия предполагал в советское время повышение интеллектуального уровня на курсах Политико-воспитательной работы при райкомах КПСС.
Уровень малотиражек приравнивался в то время к респектабельности стенных газет, что сказывалось на некоторой инфантилизации сознания тех, кто творил «малую прессу». Что мы имеем в плане психологического становления данного журналиста? Уровень деткора был мотивационно закреплён на незатейливой должности в малотиражке.
И что мы имеем сегодня? Сегодня этот журналист решил себе нацепить корону Первого деткора страны! Он совершенно по-детски радуется, что остался в неизменной роли адъютанта, так и не сформировавшего собственное мнение. Все его книги посвящены одному административному лицу, но это вовсе не означает, что эти книги хоть как-то помогали этому административному лицу приобрести популярность в России. То есть свой АВТОРИТЕТ этому административному лицу приходилось завоёвывать исключительно СОБСТВЕННЫМИ усилиями. И это вполне объяснимо. Инфантилизм, из рамок которого так и не может выбраться этот журналист, практически не находит отклика среди читателей. Тогда те, кто финансово контролирует издание, в котором присутствует этот журналист, попытались построить некий гешефт на том, что, раз материалы делаются об административном лице, то и распространять надо эти газеты в административных кругах, используя бюджетное финансирование.
Но и это не смогло удержать отсутствующий уровень популярности данного журналиста. Почему так происходит? С годами он не смог сменить парадигмы инфантилизма на уровень зрелой журналистики, как сегодня мы наблюдаем у тех же Влада Писанова или Юрия Пургина. Сложилась парадоксальная ситуация. Он считает себя ЛЮБИМЫМ, оставаясь абсолютно не читаемым! Причём им не интересуются ни те, о ком он пишет и уж тем более его не читают те, для кого он пишет. Какой видится выход? Несмотря на достаточно солидный возраст, этот журналист так и не освоил азов Психологической журналистики! А поэтому, хоть он и хотел бы называть себя Шико при Генрихе Валуа, но он забывает, что его Администратор далеко не Генрих Третий. Да и журналисту далеко до Шико, ведь он, имея тучный вид, с годами не освоил ни фехтовального мастерства, ни верховой езды. Так почему же он остаётся в роли журналиста-инфантила? Журналист, сам того не понимая, остаётся отличным фоном для Администратора, когда рельефно подчёркивается остроумие, зрелость, находчивость Администратора.
Хорошо ли это для журналистики? Поговорим об этом отдельно в следующей статье.
Томановская Надежда Яковлевна,
Ершов Александр Георгиевич |