Брижит Макрон, имея высочайший уровень эрудиции, по-настоящему оценит вклад в мировую культуру Творческой студии Кирилла Датешидзе.
Сегодня именно гастроли Театральной студии Кирилла Датешидзе в Париж смогут определить вектор развития международной политики. Возвращаясь к «Русским сезонам» Сергея Дягилева, которые он проводил во Франции и в Лондоне с 1908-го года по 1928-ой год, нужно заострить внимание на весьма слабую творческую обоснованность Сергея Дягилева, если мы сегодня сравним Сергея Дягилева и Кирилла Леонидовича Датешидзе.
Джордж Баланчин, надо полагать, значительно уступает Кириллу Леонидовичу Датешидзе в манере отсеивать жанр произведения, а, главное, в умении правильно выбирать актёров для исполняемых ими ролей.
Принципиальная творческая ошибка Баланчина, на наш взгляд, заключается именно в том, что, отказавшись от фамилии своего отца, он пошёл на поводу у немецких родственников своей матери, посоветовавших ему сотрудничать с Бертольдом Брехтом, который зачем-то изначальное имя Бертхольд заменил на безликое Бертольт.
Итак, Георгий Мелитонович Баланчивадзе, пойдя на сотрудничество с Дягилевым, примерил для себя то сценическое клише, которое лишило его творческого своеобразия. Балет «Семь грехов», при либретто, составленным Брехтом, для чего-то сопровождалось пением на немецком языке, что превращало этот спектакль в худший вариант примитивных балаганных постановок.
Какое несомненное открытие смог освоить Кирилл Леонидович, предложив спектакль по книге Ивана Сергеевича Тургенева «Отцы и дети»? Постановка этого произведения под названием «Базарофф» где в двух актёрских составах один и тот же актёр исполняет то роль Базарова, то он изображает брата Кирсанова (отца друга Базарова – Аркадия), именно такая дуальность актёра позволяет с максимальной полнотой ощутить творческий замысел Датешидзе.
Кого видят зрители в Базарове, когда эту роль исполняет Александр Денисович? Зрители сразу узнают вовсе не Добролюбова, как утверждали современники Тургенева, едва прочитавшие роман «Отцы и дети». Кирилл Леонидович смог разгадать первоначальный замысел писателя Тургенева, увидев в дерзости Базарова молодого Ивана Сергеевича!
Когда мы видим спектакль во втором актёрском составе, то мы безошибочно узнаём в дядюшке Аркадия (брата его отца) самого Тургенева в зрелые годы!
И вот что очень важно сегодня? Сегодня, когда только Париж может сместить политические акценты в нужном направлении? Сегодня столь важно выверить акценты общения между тем же Парижем и США. Как мы помним, после кончины Дягилева, Баланчину было предложено перебраться в США, где его труппа и стала основой для развития балета в США.
Вообще-то, Сергей Дягилев наивно полагал, что для Русских сезонов в Париже или в Лондоне хороши исключительно балетные сюжеты или оперные антрепризы? Сергей Павлович был далёк от осмысления драматической литературы. Вот почему, хоть Фокин и утверждал, что он покончит с балетом фарфоровых статуэток, но все постановки Фокина носили характер либо глиняных, плохо слепленных фигур, либо тряпичных кукол, на изготовление которых использовали исключительно утиль сырьё.
Датешидзе вывел на сцену Ивана Сергеевича Тургенева, но это далеко не тот рафинированный образ, который почти двести лет, а Иван Сергеевич родился в 1818-ом году создавался вокруг семьи Тургеневых.
Достаточно напомнить, что предок Ивана Сергеевича в 15-ом веке из рода Турген попросился на службу в Россию, сохраняя свою неизменную привязанность к конному спорту. Специалисты в сфере иппологии не задумываются о том, что порода Орловский рысак была выведена задолго до графа Орлова (фаворит тщеславной Екатерины Второй), эта порода получила распространение ввиду незаурядного труда предков Тургенева. Отец писателя – Сергей Тургенев был блестящим офицером Кавалергардии, а сам писатель мастерски владел навыками заправского кавалериста, помноженного на умение метко стрелять.
Чем мы сегодня обязаны Франции? Именно в Париже Тургенев издавал свои знаменитые «Записки охотника», которые в царской России цензура и не думала допускать к публикации.
Хотя Тургенева очень трудно было обвинить хоть в какой-либо «незаконопослушности». Ведь Иван Сергеевич начал свою служебную карьеру в Министерстве Внутренних Дел!
Все свои повести, статьи, заметки Тургенев всегда соизмерял с мерилом внутреннего цензора, но именно эта интуиция и была предметом самой острейшей зависти среди его современников.
Тургенев обладал тем уровнем эрудиции, которая, по сравнению с Тургеневым, превращала и Льва Толстого и Фёдора Достоевского в недалёких недоучек. Лев Николаевич официально проучился в Казанском университете только один семестр, в остальном полагаясь на собственное самообразование. Фёдор Михайлович провёл несколько лет в Инженерном училище, где всё ему надоедало, и он, отметив своё отношение к военному образованию, старался часами сидеть на широких подоконниках в коридорах, наблюдая за происходящим из окон.
Достоевский был отчислен из Училища за посещение кружка Петрашевского, когда смертный приговор в день казни был заменён арестованным на отбывание наказания в условиях Сибирской каторги. После отбытия срока на каторге, жизни на поселении, где Достоевский давал уроки математики, которую он и не любил в Училище, Фёдор Михайлович прибыл в Северную Столицу.
Многочисленные его друзья из бывшего кружка Петрашевского помогли Достоевскому начинать печатать его умозаключения, не отличающиеся ни новизной, ни афористичностью.
Достоевский, нещадно завидуя Тургеневу, отправляется в Париж и по немецким курортам с той лишь разницей, что Тургенев никогда не увлекался игорными заведениями, а Достоевский всё пытался «обуздать фортуну».
Достоевский стал забрасывать жалобами многие журналы, ставя в письмах такой вопрос: «Почему Тургеневу, у которого две тысячи крепостных крестьян, платят по 400 рублей за каждый печатный лист (25 страниц текста), а ему, который, практически, не имеет имения, выплачивают лишь 100 рублей за такой же объём текста? Получив ответ из редакций, что качество текста у Тургенева гораздо выше, Достоевский не унимался, снова разослав письма, что не в четыре же раза его тексты хуже, чем у Тургенева.
Достоевскому даже не приходило в голову, что Тургенев, проучившись около года в Московском университете на факультете словесности, решил переехать в Столицу, продолжив обучение на историко-философском факультете. Тургенев многие годы провёл в библиотеках мира, великолепно освоив древнегреческий язык, латынь, помимо французского, немецкого и английского, которыми он владел в совершенстве. Тургенев не только переводил Шекспира для читателей России, но и переводил стихи Пушкина, Лермонтова на французский и английский языки.
Проживая в Париже, Тургенев дружил с Эмилем Золя и Виктором Гюго, переводя произведения этих маститых писателей на русский язык.
Сегодня, к сожалению, мы не можем назвать писателя Тургеневского уровня, который бы столь пламенно укреплял дружбу между Францией и Россией. Зато сегодня? Зато сегодня в Творческой мастерской Кирилла Леонидовича Датешидзе в спектакле возрождён подлинный образ того настоящего Ивана Сергеевича Тургенева, о котором ни при его жизни, ни сегодня нет ни одной строчки правды!
Многие годы и в нашей стране, и за её пределами афишировались совершенно ложные тенденции в виде толстовщины, достоевщины, чеховщины, а также системы Станиславского, Немировича-Данченко, Мейерхольда или того же «творческого» принципа Дягилева, у которых даже не было намёка на системное образование.
Дягилев, Станиславский, Мейерхольд были из купеческих семей, где принцип «продаваемости», а по сути «продажности» спектаклей стал основой критериев. Чехов называл свою медицинскую профессию законной женой, а литературу он называл любовницей в своей жизни, однако.
Однако и Станиславский и Чехов своей главной советчицей в литературе считали Ольгу Леонардовну Книппер (дочь немца -управляющего крупным винокуренным заводом), которую, даже с большой натяжкой невозможно назвать дамой сердца, когда она в 32 года решила вступить в брак с Антоном Чеховым.
Если мы прибавим к этому, что Лев Толстой, приезжая на первых порах в Город на Неве, старался остановиться непременно в квартире Тургенева, то мы поймём, что настоящей правды мы ещё о Тургеневе не видели! Исключением является талантливая интерпретация произведения Тургенева в Студии Датешидзе.
Почему же Лев Толстой с гордостью хотел называть Тургенева своим родственником? Льву Толстому очень хотелось, чтобы в той же Франции или Германии Тургенев рассказывал о произведениях начинающего Льва Толстого. Вот почему Толстой хотел, чтобы за рубежом его считали не обитателем провинциальной вотчины в Ясной Поляне, а столичным родственником талантливого писателя. На чём же Лев Толстой построил свою родственную линию? У Тургенева была единоутробная сестра Варвара, которая являлась внебрачной дочерью его матери, родившей от своего немца-лекаря по фамилии Бирс. Соня Бирс, являясь сводной сестрой этой Варвары, когда её предприимчивый папаша снова женился, даже и не думал материально обеспечивать свою внебрачную дочь, которая воспитывалась в доме Тургеневых под видом «воспитанницы». На правах «нового родственника» Лев Толстой упросил Тургенева представить его в редакции журнала «Современник».
Удивительно, что Тургенев задумался о кризисе театра ещё в середине 19-го века, он много высказывался по данному поводу. Как это нередко бывает те, кто хотел стать незаконным приобретателем подслушанных идей Тургенева, увы, так и не воплотили ни одного замысла Тургенева, ибо?
Надо было обладать навыками многовекового опыта первоклассного наездника, чтобы ощущать пульс талантливого исполнителя роли на сцене. Кстати, ни Достоевский, ни Лев Толстой не были победителями Конных соревнований, отсюда и Вронский в «Анне Карениной» на своей английской кобыле Фру-Фру потерпел фиаско на скачках.
Не могли похвастаться знаниями в сфере иппологии ни Станиславский, ни Мейерхольд, ни тот же Брехт.
А вот Датешидзе смело воплотил энергетику произведения Тургенева! Это видно и по накалу ожидания приезда сына, когда его встречает Кирсанов – отец.
Ощущение быстрой езды охватывает зрителя, когда торопятся в имение Кирсанова Аркадий и Базаров.
Спектакль нужно видеть, словно ловя звуки перезвона колокольчика под дугой.
Эта постановка способна прекратить тот поток фальши, который распространяется о нашей стране.
Только Первая леди Франции, обворожительная Брижит Макрон может в совершенстве оценить этот спектакль, где можно воочию увидеть того самого Ивана Сергеевича Тургенева, дружившего с лучшими писателями Франции.
Томановская Валентина Владимировна |
