Продолжение повести
***
Утром второго дня мы приехали не к 11, а к 10. Раньше на час, чем просила Маша. Валентина взяла себе творог с молоком. Я пил чай с печеньем, тоже взял творог. Мы завтракали. Минут через 15 я вижу Машу, которая шла мимо меня с огромной чашкой кофе. И я бы, возможно, что не узнал бы Машу (ибо Маша полностью сменила имидж), но Маша сама мило мне улыбнулась. И после моей просьбы Маша быстро согласилась сесть к нам за стол. Накануне Маша была одета в платье, волосы были распущены по плечам, а тут Маша была в деловом костюме, и волосы были собраны в кичку.
– Не вредно пить ли так много кофе? – спросил я.
– Нет! Я люблю кофе… – ответила Маша, как бы оправдываясь. Много позже в одном из чатов я случайно увидел запись Маши, датированную несколькими годами ранее: «Утром и днём, пью кофе, а перед сном снотворное! Так и живём!» Эта запись относилась к тому времени, когда Маша работала на ТВ.
– Мария Владимировна, а Вы читали нашу статью, которую мы выставили ночью? – прямо и официально спросила Валентина.
– Нет, ещё пока не открывала официальную почту. – ответила Маша.
– Мария Владимировна, мы вчера посмотрели в интернете, что о Вас понаписано! – говорил я, но Маше становилось неприятно.
– Да, это я знаю… – сказала Маша и вновь промелькнула дьявольщинка у неё в глазах.
– Может быть мы о Вас тогда напишем, что-нибудь положительное?! Мы уже много раз вступали в противоборство с другими СМИ… – говорил я, дождался ответа лишь глазами. Конечно, Маша хотела, чтоб ей помогли, но она боялась в этом, признаться. Точно также, как и я, когда много раз отказывался от помощи, рассчитывая лишь на свои силы.
– А Вы не хотите подготовить вопросы для Президента? – спросила Маша, её вопрос звучал для меня крайне неожиданно, – тогда не забудьте мне их передать до вечера…
Маша убежала по делам, а нам нужно было подниматься в зал на мероприятия, ибо в обществе Маши время пролетало незаметно. И время завтрака заканчивалось тоже.
А когда я уже выходил из столовой, то встретился снова со Станиславом Сергеевичем, который меня узнал и поздоровался. Мне было очень приятно, что познакомился с живой легендой.
Этот день был плотным на мероприятия, но не настолько душным, как следующий. Мои коллеги продумывали вопросы для Президента. А ещё? В этот день все участники пытались что-то понять на лекциях по медиа и краудсорсингу. Кто-то фотографировался с випами, а кто-то и вовсе решил прогуляться по весеннему Питеру.
Вечером, когда все мероприятия закончились, то мы с Машей в холле второго этажа перекинулись обыкновенными фразами. Потом вдруг с улыбкой Маша говорит, чуть не хлопая в ладоши:
– Смотрите, опять Ваш любимчик!
– Кто?! – говорю я, а думаю: «У меня ведь нет любимчиков, особенно мужчин!»
– Да, это мой любимчик! – говорю я искренне с улыбкой, доставая телефон. Проходя мимо Говорухина, я задержался на пару секунд, чтоб сделать фото. Потом я быстро спускаюсь по лестнице, но пары секунд было достаточно, чтобы Маша уже вошла в лифт. Но усталые глаза Маши смотрели не на меня, а в хромированную панель с кнопками. «Даже не попрощались… Правильно, нас объединяет лишь работа!» – признался себе я, и какая бы не была грустной правда, я её принимаю такой, какой она есть… Однако, Маша думала лишь о том, как добраться до кроватки и лечь спать.
И, не успел я дойти до гардероба, как мне пришлось Маше напомнить о своём существовании.
– А вопросы ты не забыл Маше отдать? – спрашивал меня кто-то из коллег.
Я понимаю, что забыл…
– Мария Владимировна! Это Николай, извините, что беспокою, но я забыл Вам отдать вопросы для Президента РФ. Мои коллеги готовили, старались… – жалобно говорил я в телефон.
– Я вопросы уже отправила. – по-деловому сказала Маша, и зевнув продолжила, словно королева, – доброй ночи, Николай!
– Ну нам-то ещё ехать, потом работать… Спокойной ночи, Мария Владимировна! – говорил я, соблюдая приличия делового этикета, но был огорчен. Ибо Маша была может первым человеком, которому я начинал верить, но я сам себя уговаривал никому и никогда не верить. Даже к себе привык относиться со скепсисом, проверяя и укрепляя свои знания и силы.
В приглушенном вечернем освещении, коллега, который меня упрекнул в оплошности, напомнил мне моего Отца... «Эх ты, Коля! Даже элементарной вещи ты сделать не можешь!» … Отец меня в детстве приучал делать всё до конца, спрашивал с ребёнка как со взрослого… И когда было трудно, то я вспоминал Отца, и чувствовал его невидимую поддержку…
***
Когда я вернулся после трудного дня, то решил открыть чужой дневник с озарениями. Думал, что из текста мне удастся составить психологический портрет автора, чтоб затем отыскать владельца дневника.
Вот одна одиозная цитаты оттуда:
«О самобытности человека в обществе потребления… Когда у человека имеются готовые вещи, еда, дома, то где она самоидентичность?! Сегодня самоидентичность ушла у людей на предприятиях. Швейные машинки стали серыми, вместо расписных и украшенных. В такой же серой форме ходят и люди на таких предприятиях… Человеку говорят: не надо себе шить, готовить, стричь родственников, ремонтировать и мыть машины. В рекламе говорится: «За Вас всё сделают профессионалы!» Однако, люди ходят в рваной одежде, не моют машины, даже не закрашивают ржавчину, а едят во вредных фаст-фудах… Остаётся у людей лишь вопить на митингах и совершать хулиганские выходки… Ведь, это, возможно, единственная возможность оставить после себя след в истории…»
Я бы поспорил с этой идеей. Ибо? В мире, где всё похоже, остаётся у человека право мыслить иначе… Но? Умеют ли люди этим правом пользоваться для улучшения своих знаний?
***
Третий день форума начинался раньше, поэтому мы опоздали на полчаса. Утром традиционная СМС-ка Маше от меня с текстом: «Мы на месте», затем мозговые штурмы, тренинги от Депутатов ГД, кофе-брейки и т.п..
Днём, когда был очередной кофе-брейк, мне позвонил один бандит. Изощрённость этого индивида была в том, что он звонил тогда, когда осуществлялись набеги на наших друзей… Совпадение? Мне это было неважно! Бандит спрашивал в перерыве о том, как у нас дела, а я ответил:
– Слышите, у нас тут музыка играет! У нас как всегда всё отлично!
После того, как бандит от злобы повесил трубку, я позвонил коллегам, чтоб спросить об обстановке. Коллеги ответили:
– Да, сейчас к нам в гости заходил десяток «ребятишек», но мы им внятно объяснили, что они перепутали адрес…
Вопросы, которые подготовили Президенту РФ мои коллеги, я переписал более-менее аккуратным почерком и хотел их отдать Маше. Вообще, по всем вопросам я должен был общаться с Машей.
– Ты сегодня завтракал? – спросила у меня Маша, которая проявляла всяческую заботу.
– Нет, я тут попил чаю… – отвечаю я.
– Ну пойди, съешь, что-нибудь! Там такие круассанчики, с сыром… Пойди обязательно поешь! – говорила мне Маша, чуть не упрашивая.
Я Машу спросил про вопросы Президенту.
– Я все вопросы отправила уже вчера… – сказала мне Маша, но, увидев мою реакцию, Маша оправдывалась, – Дэдлайн у них был до 16 часов, а я посылала в 16:30, извини, но на меня и так косо смотрели в пресс-центре, когда я посылала…
Конечно, мне было неприятно представить себе свою оплошность. Мне было неудобно перед своими коллегами. Была бы на моём месте барышня, то настроение было испорчено. Но? Моё настроение стало лишь рабочим… Я думал, что делать дальше?
Настало время обеда… Но, Депутата ГД ещё не отпускали из зала, где была жаркая дискуссия. Я был последним, поэтому говорил быстро с Ольгой Викторовной, которая мне вручала диплом. Ольга Викторовна меня успокоила, сказав, что она собирает вопросы от своих ребят. И что вопросы, но после обеда, можно передать её помощнице, телефон которой я записал в свой телефон. Время на обед было съедено в дискуссии. На шведский стол оставалось времени 15 минут…
Быстро накладываю еду, и быстро ем… Попутно переговариваюсь с коллегами, с которыми уже познакомился тут. Времени катастрофически перестаёт хватать. Звоню помощнице Депутата, но её телефон «вне зоны», прохожу наверх, потом вниз, чтоб отыскать ту самую помощницу, потом опять наверх… Её нигде нет. На лице у меня начинают проступать крупные капли пота. Умываюсь, а когда выхожу из туалета, то звонит Валентина, которая хочет уехать в редакцию, чтоб отработать сейчас, а не работать ночью. Валентина говорит, что она потеряла номерок от гардероба, и что у неё не хватает с собой денег, чтоб заплатить за номерок…
Если уж и должна проскочить для любви некая искорка, то здесь прогремел целый гром! В зале уже начиналась очень интересная сессия по международной журналистике, а я не хотел на неё опаздывать. Когда я выходил из туалета, то ботинки впитали воду, разлитую на полу. Ибо, посетители туалета встряхивали мокрые руки, и вода образовывала небольшие лужицы, но их было достаточно, чтоб моя обувь стала ещё более скользкой… Я уже бегом побежал, чтоб поскорее отпустить Валентину… Но? Не зря говорят: «Поспешишь – людей насмешишь!»… На гладком мраморном полу, прямо посреди холла второго этажа, я подскользнулся и громко плюхнулся со всего размаху, тут же я вскочил, отряхнулся, пошел, но подвернулась нога и хлопнулся я ещё сильнее… Боли я, конечно, не чувствовал, да и человек-то я выносливый. Но тут, мгновенно вокруг меня образовался круг, который меня никуда больше не пускал… Трое человек из охраны, несколько шэрп (в том числе и Ира с Артуром), пара журналистов. Я пытался объяснить им, что мне нужно вниз, что меня ждут… Но? Телефон Валентины тоже был по-предательски «вне зоны». Каким-то образом, я упросил всю эту свиту спуститься вниз. Да, вот что значит настоящая поддержка и чувство локтя!
Когда мы спустились вниз, то нас ждала уже бригада «Скорой», меня начали о самочувствии расспрашивать врачи. В общем-то все, но кроме Валентины, которая меня ждала четверть часа. В конце концов я добрался до Валентины, чуть ли не кинул ей деньги, и со всей этой свитой направился назад в зал. Однако, даже маленькая толпа, но всё же она имеет инерцию. Откуда-то взялся начальник охраны. Двухметровый мужик лет 45-ти с центнером веса. Мужик подошел ко мне и спросил:
– Кто у Вас куратор?
– Мария Владимировна! – ответил я.
– Кто она такая эта Ваша Мария Владимировна? – жестко и с пренебрежением говорил мужик.
– Как, кто? Это же Маша! Да-да! Маша… – говорили в толпе.
– Кто она такая эта Ваша Маша? Вы можете дать мне её телефон?! – по голосу, чувствуется, что мужик был кадровым военным.
– Вот-вот… – показал номер Артур.
– Так… – говорил мужик, приложив смартфон к уху, ожидая гудка, а потом сказал резко, – Алё, Это Мария Владимировна? Спуститесь пожалуйста срочно на первый этаж… тут у нас ЧП…
«Ну и влип! – подумал я, – на лекцию-то я уже точно опоздал. Да, Маше из-за меня достанется… Хорошая ведь она…»
Пока Маша шла, я вспомнил то, с каким вниманием возилась она со мной вчера, когда нужно было найти один документ, который пропал при пересылке. Мой налоговый ИНН был нужен… Маша сначала мне писала СМС-ки, на тот телефон, на котором был разбит дисплей. Я этот маленький телефончик брал с собой, чтоб принимать звонки, как запасной вариант. Потом Маша уже позвонила и вызвала меня в коридор «по срочному делу».
– Можешь на сайте налоговой свой ИНН посмотреть, а потом заявление написать «сообщаю Вам свой ИНН» – говорила мне Маша, протягивая свою гелиевую ручку.
Я пошел в пресс-центр, нашел номер через интернет, а потом под диктовку Маши написал заявление. Маша тут же побежала относить заявление в штаб. Она так стремительно ушла, что даже её чёрный «паркер» остался у меня. Потом, в одном из перерывов, я вернул Маше её же ручку. Конечно, но в этой суматохе можно было забыть и про вопросы…
Маша прибежала через минуту. На ней была юбочка и пуантики, всё чёрное, как и её распущенные волосы. На Маше не было лица, когда она увидела меня в окружении стольких людей. Будто я был каким-то преступником…
– Вы понимаете, что из-за Вас человек дважды упал!? Где Вас носило? – начал громко мужик.
На это Маша ничего не ответила, но её лицо стало ещё более испуганным. Тогда начал говорить я, пытаясь оправдаться:
– Я торопился, чтоб не опоздать на лекцию, побежал… Во всём я виноват!
– Вы должны были за руку ходить, понимаете? – крикнул на Машу мужик.
– Понимаю… – ответила Маша, взяв меня под руку.
– Вы понимаете, что ответственность на Вас?! – строго спрашивал Машу мужик.
– Не кричите на меня, пожалуйста! – говорила Маша, точнее шипела, как загнанный котёнок, прижимаясь ко мне всё сильнее.
– Понимаете во всём виноват я… Я поторопился, Мария Владимировна не виновата! Я больше так не буду, честно! Простите меня пожалуйста… – лепетал я.
– Завтра встреча с Президентом! Чтоб везде за ручку ходили! Помните, что отвечаете головой! – уже смягчившись говорил мужик Маше. Мужик-то был прав, что лучше лишний раз перестраховаться, предостеречь… Завтра я с ним увижусь в зале, где будет Президент РФ. Вместо бейджика «участник» у мужика будет в ухе прозрачный наушник, а также чёрный костюм вместо пёстрой рубашки. Уходя из зала, где толпа в несколько сотен человек облепит Президента РФ, чтобы сделать с ним фото, я скажу этому мужику:
– До свидания!
На что услышу тоже в ответ: «– До свиданья!», которое прозвучит от этого доброго, но строгого мужика по-отцовски мягко… Всё это будет меньше, чем через сутки… А, пока?
Были ещё несколько вопросов от врачей:
– Как самочувствие? Ничего ли не болит? Сможете ли приложить палец к носу?
Наконец, врачи отвязались, сказав:
– Если самочувствие станет хуже, то сразу зовите нас! Мы тут дежурим в машине… – сказал доктор.
– Конечно! – ответил я, а сам подумал: «Если даже я сдохну, то Вас не позову!»
Мы с Машей поднимались по лестнице за руку. За этой церемонией наблюдали десятки глаз, которые приводили меня в смущения. Всё это было похоже на нелепую репетицию свадьбы какого-то принца…
– Да, – подумал я, – трудно им ходить вместе за руку…
Я впервые в жизни поймал себя на мысли, что просто ходить за руку сложнее, чем я думал… То Маша тянула на себя, то я… то расстояние между нами было чуть ли не метр, то мы сталкивались лбами… и всё это происходило на глазах у публики, которая лишь ждала повода, чтоб посмотреть с укором…
Мою походку выработала необходимость не скользить на льду. Для этого нужно идти как пингвин, слегка нагнувшись вперёд. А центр тяжести нужно переносить на пятно контакта. Т.е. левая нога наступает, а правая рука, будто виртуальной палкой, упирается туда же, куда наступила нога. Ещё я привык нагибаться вперёд, чтоб быть менее заметным из-за кустов, в случае слежки. Камуфляж, который я тогда носил, позволял слиться с рельефом местности. Не раз манёвры по уходу от слежки спасали мне жизнь… Такие привычки были хороши на военном положении, но они не годились для мирной жизни… Чтобы ходить за ручку и для этого нужен опыт, которого у меня не было…
– Спасибо Вам, что защитили меня! – сказала Маша, мягким кошачьим голоском.
Я ответил, что не стоит меня благодарить, ибо я сам был виноват…
– Я сейчас посажу тебя в зал, а потом схожу покурить, только ты не уходи никуда без меня, хорошо?! – спросила меня Маша, доставая пачку сигарет из своей сумочки.
– Куренье, это - зло! Бросайте! – ответил я полушутливо.
– Да, я и не курю. Точнее 40 дней не курила, а сегодня захотелось… Ты только моей маме не говори, хорошо? А то она меня ругать будет… – говорила Маша, таким тоном, которым сознаются в грехах, ведь куренье это - вред…
Как я познакомился бы с её мамой, если мы жили в разных городах? Видимо, что у Маши был заготовлен и на это ответ…
Когда я сел в зал, то почувствовал резкую боль в районе солнечного сплетения. Наклонился к блокноту, чтоб делать записи, но почувствовал, что теряю сознание… Кто-то из свиты пристально смотрел за каждым моим движением… Я облокотился на пустой стул рядом, сказав себе:
– Но-но, малыш, только без сюрпризов!
Две ночи, где было по полтора часа сна, быстрый плотный обед, множество информации, новые поведенческие паттерны, а также необходимость всё запомнить, чтоб потом рассказать коллегам, но и история, которая произошла только что… Всё это чуть не отключило меня.
Однажды, у меня была такая история. Я был на отпевании одного близкого мне человека. Бессонные ночи, постоянный напряг, чтоб разгадать треугольник: «Кто? Зачем? И как?» Ибо человек этот погиб «при невыясненных», а не умер… Когда шла молитва я сел на скамейку, потом закрыл глаза и незаметно заснул…
Лекция была очень интересной, поэтому я стал конспектировать. Финский журналист сказал, что нужно поддерживать патриотически настроенные СМИ в Финляндии… Финн, который неплохо говорил по-русски, жаловался, что в Финляндии много про натовских СМИ, а не финских патриотических. А другой представитель, который был из Франции, говорил, что в крупных медиа-холдингах нет профессионалов. Он жаловался:
– Набирают с улицы мальчиков и девочек…
Кто-то ещё сказал, что за рубежом есть чёткое разделение между журналистами и аналитиками. На западе считают, что главное – донести информацию в подлинном виде, а аналитикой займутся другие люди. А у нас в России? Журналистикой и аналитикой занимаются одни и те же люди, что вызывает трудности, когда нужно работать с иностранной аудиторией.
Не успела завершиться эта сессия, которую вёл известный журналист ВГТРК – Евгений Попов, как мне на телефон пришла СМС-ка: «На Ваш счёт поступило 300 000 RUB»
|
