Наверное, многие сталкивались с таким явлением, что перерывы в каком-нибудь мероприятии ГОРАЗДО результативнее выступлений записных ораторов? Чем это объясняется?
Порой так называемый ЛЮБИТЕЛЬСКИЙ спектакль поражает глубиной, искренностью, добротностью декораций, оригинальностью интерпретации авторского замысла драматурга. Отчего это зависит? Когда сегодняшний эстрадный монстр заявляет:
- Я работаю два-три концерта в день!
То? То приходит осознание зрителем, что это даже не «работа» с необходимым качеством «продукта», а откровенная халтура! А что же в журналистике? Увы, мы наблюдаем ту же грустную тенденцию. Ведь, практически, любой журналист, побывав, как принято говорить, на «ивенте», пользуется пресс релизом, иногда, весьма поверхностно, взглянув на открытие мероприятия, а потом, удалившись в пространство фриланса, подготавливает шаблонную заметку. Когда зародилась эта «традиция»? Об этом остроумно нам поведал Корней Чуковский, который умудрился обойтись без лагерей и расстрела, пряча едкую политическую сатиру в упаковку «детской» сказки.
Это и «Федорино горе» и «Муха- Цокотуха» и, конечно же, «Мойдодыр». И сегодня звучит по-прежнему до парадоксальности иронично:
Он ударил в медный ТАЗ
И вскричал: «Карабарас!»
Прошли годы, металлические «тарелки» старых репродукторов коммунальных квартир или сельсоветов ушли в прошлое. Но, к сожалению, сохранился абсолютно поверхностный стиль того журналистского сообщества, сатиру на которое оставил в назидание потомкам великий писатель. Сегодня мнимый «профессионализм» заключается в копировании того тазовского стиля, когда по одному удару Главного (скажем, редактора) включаются в работы целые отряды мочал, швабр, приводя изначально авторский оригинальный текст в нечто:
Вот тебе мыло душистое
И полотенце пушистое…
И вот этот совершенно скучный стиль офисного планктона, намытого и сдобренного дезодорантом, отбивающим любые ароматы собственных поисков, сегодня принято называть «профессиональной журналистикой»? А для того, чтобы кто-то не выбился из обоймы непроходимой интеллектуальной серости, называемой сегодня, «модным трендом», существуют своеобразные «мастер-классы», «тренинги», которые столь блистательно высмеял Корней Чуковский…
Вернёмся к нашим дням. Почему же всё-таки Израиль и Иран? Здесь 10 лет школьного образования продолжается, как минимум, 16 годами дополнительного, усиленного образования. У нас же считается, что школа, где литература ограничивается экзаменом ЕГЭ, а потом 5 лет обучения на Журфак-е может СФОРМИРОВАТЬ профессионала. А так ли это?
Что знаменательно для журналистики Израиля, прежде всего, фото корреспондентов? Здесь можно привести пример Зива Корена, который начал свой путь фотокора с военного фотографа. Итак? Чего же так непростительно не хватает нашим журналистам? В Израиле существует Воинская обязанность, как для мужчин, так и для женщин. Пройдя ОБЯЗАТЕЛЬНУЮ военную службу, будущий журналист Израиля (как это делается зачастую у нас) не будет о своей Родине говорить – «эта страна», «отсталый регион», «депрессивная среда» и т.д.. Что зачастую фонтанирует во многих СМИ? Удручающая безграмотность в логическом построении контента! Почему так происходит?
В Иране и Израиле существуют древнейшие математические Школы, научная периодизация фактологии, что усваивается ещё на уровне дошкольного воспитания.
Если мы сегодня проанализируем танцевальный реквизит движений эстрадной подтанцовки, то мы увидим не только отвратительное исполнение самых элементарных хореографических приёмов, но и математически низкую инвариантность этих движений. О чём это свидетельствует? Примитивизм текстов в сочетании с шаблонностью музыкальной аранжировки является тем каркасом ментальности, который и вынуждена демонстрировать подтанцовка.
Такую же ситуацию мы наблюдаем и в журналистике. Два-три СМИ, которые претендуют на роль Начальников над мочалами, задают объём мыльной пены, распространяемой потом по другим СМИ, блогерским площадкам. Вернёмся к бессмертному произведению Чуковского? Ведь, если быть внимательным, там (при всей внешней грозности) тон задавал не Мойдодыр (он-то был только усидчивым исполнителем), а чета Крокодилов, прогуливающихся неспешной походкой. Так кому же мог МЕШАТЬ неумытый, то есть с задатками самобытности, журналист? Он мог возмутить спокойствие Крокодила, потому что детишки этого Крокодила (то есть Криминального авторитета) смогли бы выйти из-под родительской крокодильей опеки. Приказ: «Поймать и УМЫТЬ!»
Так в чём же отличие Израильского и Иранского способа подготовки? Там ПРИУЧАЮТ думать! Думать САМОСТОЯТЕЛЬНО. А для этого? С самого раннего возраста внушают необходимость МНОГО знать, в первую очередь много стихов, притчей, сказок. Формируется внутренний облик. И тогда-то наносное, поверхностное не будет составлять императив журналистского предполагаемого «профессионализма». Любительство предполагает некую любовь к тому, чем занимаешься. У нас принято говорить о «профессиональном выгорании» журналистов. Но все забывают подумать, а был ли этот профессионализм? Ведь никто не готовит из журналистов тигель, где будет переплавляться полученная информация, чтобы получались драгоценные изделия, как очерки Эфраима Севеллы? Да, об этом не думают! Но? Чтобы проходил процесс переплавки, нужно отлично знать рецептуру для изготовления прочного сплава. Однако овладением навыками политической кухни у нас не учат. Как и во времена Чуковского, многие считают необходимым ориентироваться на жесты Крокодилов в аллеях парков и резкий удар в медный ТАЗ. Всевозможные Мочалы от журналистики были озабочены, чтобы 45% объёма СМИ было занято рекламой. Учитывая, что бизнес заинтересован в монетизации своих затрат на рекламу, мы можем констатировать, что в наше время влияние Крокодилов увеличивается. И когда-то громогласный ТАЗ становится просто медным тазиком, действующим по указке того или иного крокодила…
Вот именно об этом и удалось поговорить в перерыве одного «культурного» мероприятия, проводимого одним Музеем в Питере. Лекция одного «английского» профессора (как выяснилось, когда ему задавали вопрос, имеющего весьма скромные знания английского языка) и «доклад» другого посланца из Калининграда вызвали у слушателей размышления о журналистике, как таковой. Например? Ведь анонсы к таким мероприятиям подготавливают те, кто претендует на роль прессы? Сейчас можно встретить профессора из Барселоны или из Гамбурга и узнать при этом двоечника из Питерской школы. В этом нет ничего удивительного.
Иосиф Бродский, имея образование 8 классов обычной школы, где тройка была основной цифрой аттестата, смог числиться профессором в США. А вот в Израиле ему бы пришлось долго учиться… Но тогда, возможно, его произведения бы были более читаемы? Хотя сегодня есть несколько кино поделок о жизни Бродского, но стихи его не вошли в репертуар модных эстрадных звёзд. Почему? Бродский не прошёл той Школы каббалы, которая смогла бы наполнить его вирши достойным содержанием. Осталась только форма. Но тиглем, где бы переплавились умозаключения многих веков, Бродский так и не стал.
В прошлом году одна журналистка, проживающая за пределами Белоруссии, составляющая свои очерки на русском, получила Нобелевскую премию по литературе, но, увы, не стала цитируемой особой. Почему? Потому что она прошла хорошую «отмывку» советского времени, а внутреннего содержания в ней как не было, так и не появилось.
Мы можем рассматривать древние книги, где каждая буква была ВЫСТРАДАННОЙ! Она появилась в том слове и в той последовательности, о чём авторы думали годами, однажды познакомив с этими размышлениями читателей. Сегодня многие наши журналисты не утруждают себя длительными умствованиями, заранее оговаривая, СКОЛЬКО они получат звонких монет за тот или иной материал. Получается бесцветность с запахом «Земляничного» мыла, что сумел высмеять Чуковский. Немного «клубнички», рассчитанной на самого не взыскательного читателя… И эти же журналисты говорят, что «снижается популярность русского языка», хотя сами делают ВСЁ, чтобы интерес к нашей прессе снижался катастрофическими темпами. А ЧТО делают в Израиле и Иране? Они изучают древние языки и устремляют взгляд в будущее! И нам надо сегодня этой устремлённости у них поучиться.
Челышев Борис Владимирович
|
