Россия становится ведущим лидером в мировом театральном ландшафте, но экономические декорации нуждаются в серьёзной реставрации. И начинать нужно с открытости! Например? Нужно строго систематизировать, а что же является театральным представлением?
Если мы возьмём афишу Миланского театра «Ла Скала», что означает – «Лестница», то мы без труда увидим и цены на билеты, причём на полгода вперёд. Знаменательно, что цены на концертные программы значительно ниже, чем на спектакли. У нас принято концерты проводить в концертных залах, оставляя за театрами привилегию спектаклей. Но что характерно? Если государственный бюджет на год в «Ла Скала» хорошо известен – 125 миллионов евро в год, как и помощь от Саудовской Аравии 3 млн. евро в год, то о наших театрах мы узнаём только в рамках уголовных дел.
Откуда ТАКАЯ скрытность? С трудом удалось узнать, что Валерий Фокин в 2009 году поведал, что бюджет Александринского театра урезан на 30%, а в следующий год эта сумма уменьшится ещё на 50%. Но вот конкретная сумма и не указывается. О спонсорской помощи? Это тайна за семью печатями. И встаёт закономерный вопрос? А костюмы актёров, декорации, сама трансформации спектакля? Не делается ли это, например, в угоду тому же спонсору, торгующим нижним бельём, лекарствами, пивом, зарубежными турами?
Ведь чем вызван процесс «осовременивания» сюжета?
Наверное, сегодняшним постановкам не хватает элементарной гласности. Например? Одна актриса, радующая публику десятками лет выступлениями исключительно под фонограмму, готовит свой юбилейный концерт в строжайшей тайне. Для чего? Чтобы скрыть число предстоящих уловок по обману зрителей? Потому что слушать такое действо будет бесполезным занятием…
Если мы посмотрим экспозицию Музея театра «Ла Скалы», то увидим, что мастерство Фёдора Шаляпина в том же «Фаусте», «Мефистофеле», «Борисе Годунове» пока ещё превзойти никому не удалось. А ведь своё искусство непринуждённо держаться на сцене Фёдор Иванович получил, когда брал частные уроки от артистов Александринского театра. Потому что Шаляпин приехал в Северную Столицу после Москвы и был откровенным провинциалом, не дотягивающим до подмостков Мариинской сцены.
Совершенно справедливо заметила на своём Мастер-классе в Консерватории Ирина Петровна Богачёва, как ей сказал один зарубежный специалист:
- Голосов много! Особенно в России, но оперных певцов – единицы! В мире!
Очень важно НАУЧИТЬСЯ владеть голосом, который является только инструментом. Ведь та же скрипка Страдивари ещё нуждается в исполнителе на уровне Давида Ойстраха. Подумаем о том, что театр «Ла Скала» славится своими знаменитыми стажировками для певцов со всего мира. А тот же Фокин сегодня? Смог ли он за длительное время пребывания в этом театре вырастить свою актрису Асенкову, воспитать певца на уровне Шаляпина?
Особенно удивляет его немыслимая постановка, посвящённая судьбе кремлёвского горца.
Какой спектакль он мог бы поставить?
Возьмём судьбу известного баса – Бориса Штоколова, барда Булата Окуджавы, режиссёров Розовского и Товстоногова? Что ОБЩЕГО в их судьбах? У всех у них были арестованы отцы в 1937-38 годах. У троих отцы были тут же расстреляны. Отец Бориса Штоколова был счастливчиком, ему удалось избежать расстрела, но в 1941 году он добровольцем ушёл на фронт, где погиб в 1942 году… Судьба этих великих людей сложилась с тяжёлым отпечатком безотцовщины? Но лишились они отцов, «благодаря» тому «руководителю», которого в меньшей степени волновала жизнь их сыновей. Хоть он и цинично заявлял, что «сын за отца не отвечает». А на самом деле ОТВЕЧАЕТ! Своей болью, затаённой глубоко в сердце, невозможностью поделиться с отцом своими самыми сокровенными мыслями.
Как известно, следующий 2020 год будет связан с Юбилейной годовщиной нашей Великой Победы. Но что готовят к этой дате наши театры?
Удалось выяснить, что тот же Борис Штоколов закончил Соловецкую Школу Юнг, затем служба в ВВС, где и развился его непревзойдённый талант певца. Есть ли хоть один спектакль на эту тему? Не менее драматично складывалась и судьба Булата Окуджавы. Потеряв отца, он стал, едва началась Великая Отечественная война, проситься на фронт! Служил в Десятом Отдельном Миномётном батальоне при Кавалерийской Бригаде. Он был ранен под Моздоком.
Почему Концерты Штоколова и Окуджавы собирали такие заинтересованные аудитории? Большинство слушателей были их фронтовые товарищи, семьи боевых друзей. Но много ли говорится об этом сегодня? И почему роли в театрах, кинофильмах предоставлялись не фронтовикам, знавшим о войне по собственному опыту, а тем, кто отсиживался в глубоком тылу? И поэтому-то фильмы о войне выглядят весьма недостоверными.
Пересмотрев многие сотни фильмов США, выявила такую интереснейшую закономерность. Вот артисты, получившие Оскара до Второй Мировой войны? Добровольцами уходят на фронт рядовыми, сражаются на том же, ох, каком не простом фронте с Японией, добиваются офицерских званий, потом снова приходят на съёмочную площадку, исполняя роли военных! Но как? Им безоговорочно веришь!
Алену Делону, служившему в ВДВ, режиссёры говорили:
- Только не придумывай НИЧЕГО на съёмочной площадке! Не играй! Поступай так, как поступил бы ты в жизни! И как поступал РАНЬШЕ!
То же самое слышал и Поль Бельмондо, ещё в юности ставший чемпионом Парижа по боксу. Некоторые киноведы считают, что эти французские актёры играют однообразно? Но в конкретном кино они играют конкретного героя, которому веришь. У нас было принято актёру давать разные роли, считая, что в этом и заключается талант перевоплощения? Евгений Леонов то изображал короля, то работягу, но, даже в фильме «Белорусский вокзал» он смог изобразить слесаря-неумёху, а десантника из него так и не получилось. Хотя Нина Ургант, пережившая в Прибалтике фашистскую оккупацию, исполняла песню Окуджавы неплохо. Неплохо, но не отлично.
Так можно говорить по каждому сюжету. В фильме о пограничниках актёр Щербаков пытается изобразить особенность этой напряжённой службы. Но сам, как и большинство актёров в армии не служил! И что получается?
Внешнее копирование каких-то расхожих фраз без внутреннего содержания.
Вернёмся к экономическим ориентирам, ведь скоро в Санкт-Петербурге будет ПМЭФ. Как удалось узнать из материалов «Ъ», что в 2015 году на финансирование 75 театров в Северной Столице было израсходовано 4 миллиарда бюджетных рублей. Много это или мало? Если мы сравним с тем же театром «Ла Скала»? Но только ли финансовой составляющей определяется ценность театра? Ведь Вера Фёдоровна Комиссаржевская, чтобы скопить денег на открытие собственного театра, провела несколько лет в провинции на гастролях.
Если верить тому же Фокину, то, по его словам, зарплата артистов складывается из гастрольной деятельности, а бюджетные деньги идут только на «постановку спектакля». А репетиции? Это – расходы? И, если театр гастролирует, представляя спектакль, то ведь и декорации, оплаченные из бюджета, тоже представляют часть театрального реквизита.
Конечно, наши мэтры театрального мира, совершенно далеки от финансовых махинаций. А если и случаются растраты государственных средств, то, безусловно, без их ведома. И сразу театральные мэтры встают на защиту таких проштрафившихся, рассуждая об их неизменном таланте. Только рассмотреть эти мифические таланты никто не может. Почему-то наших столь талантливых режиссёров не рвут на части, приглашая их в зарубежные театры.
Сегодня все эти, казалось бы, неразрешимые коллизии может весьма умело разрулить Юлия Аблец! Каким же образом? Цифровизация! Как бы не мудрили сегодня театральные мэтры, выбивая себе дополнительное финансирование на свои, зачастую совершенно неприглядные «творческие изыски», всё это совершенно легко просчитывается. Не должно быть «негласных» перечислений, как сделала гос. структура, занимающаяся вертолётами, в количестве 40 миллионов рублей на организацию концерта той даме, которая предпочитает фанерные выступления.
Юлия Аблец, возглавляющая Комитет по молодёжной политике в Северной Столице, опираясь на компьютерные возможности той же молодёжи, может помочь и с декорациями в тех же спектаклях, как использована была компьютерная графика при съёмках фильма «Призрак оперы». Юлия Аблец поможет разобраться и с финансовыми затруднениями. Ведь, наверное, прежде, чем набрасывать финансовую схему постановки того или иного спектакля, тому же Валерию Фокину нужно было бы поинтересоваться, КАКИЕ спектакли хотят увидеть россияне?
Насколько это актуально? Например? Кирилл Лавров добровольцем пошёл на фронт! Семь лет с 1943 года по 1950 год он отслужил автомехаником на военном аэродроме на острове Итуруп. Разве эта тема не имела бы резонансное международное значение?
Зачем приглашать зарубежных режиссёров? Когда тот же Леонид Сунгоркин, возглавляющий сегодня в Хабаровске Народный театр «Бури», отслужил в Штурмовой Бригаде ВДВ. В России есть ТАЛАНТЛИВЫЕ режиссёры! Просто им надо дать возможность сказать своё искреннее слово зрителям. А сегодня?
В театрах, увы, начинается худший сценарий советского времени, когда создавались НПО (Научно-Производственные объединения), возникали шефские связи, которые имели черты жёсткого диктата. Что такое сегодня Вторая сцена Александринского театра? Мариинского театра? А если отдать эти площадки той же Юлии Аблец? Чтобы там развивались Молодёжные тенденции? И тогда зритель смог бы решить сам, ГДЕ ему интереснее? На спектакле у Фокина или того же Тимура Ворохова?
Должна быть состязательность! Конкурентность! Ведь от привычек Могучего носить молодёжную кепку он не становится ближе к молодёжи! Театр – мощное средство и воспитания, и консолидации общества, и не только российского, но и в мире. Это давно поняли два начертальщика, курирующие ПМЭФ, организовав молодёжную секцию на том же ПМЭФ-е. Но театр, пока остаётся слишком закрытой зоной в РФ.
Театральные лидеры, увы, оставаясь чисто формальными, административными лидерами, фактическими лидерами и не являются. Захотел Фокин присоединить к своему театру Ярославский театр? Но общественность Ярославля этому слиянию резко воспротивилась. Но неужели тот же Фокин, решая прибегнуть к этому шагу, не смог встретиться с общественностью того же Ярославля?
Наверное, тот стиль диктата, закреплённого во времена власти кукурузника, нужно менять в театрах. Молодёжь может и хочет принимать самое активное участие в театральных постановках. Парадигмы развития театра требуют серьёзного реформирования. Студенчество Санкт-Петербурга может предложить свои интересные векторы развития, которые будут интересны и в России, и в мире. Можно ли сегодня подарить миру новых Мариусов Петипа, Шаляпиных, Николаев Черкасовых? Да! Можно. Под руководством таких Великих преподавателей, как Олег Виноградов, Ирина Богачёва, - это вполне достижимо. К росту талантов стремится Вадим Милков-Товстоногов и молодой режиссёр Тимур Ворохов. А сколько замечательных руководителей танцевальных студий, организаторов кружков Хороводного мастерства?
Всех их объединить может Юлия Аблец – победительница Конкурса «Лидеры России», потому что Россия обязана проявить лидерство и в театральном мире.
Томановская Валентина Владимировна |
