День 11-ого января 2017 года для «ППР» был достаточно насыщенным. С утра было судебное заседание, затем закрытые редакционные мероприятия, а вечером, как глоток свежего воздуха просмотр Норвежского фильма, который сопровождается не только обсуждением зрителями фильма после просмотра, но и… Но и интересными рассуждениями основателя клуба «Игры разума» - профессора Вячеслава Корнева, доктора философских наук.

Однако Вячеслав Вячеславович отличается тем юношеским остроумием, по-юношески стройной фигурой, что его можно было бы спутать с одним из его студентов, которые зачастую затевают с ним самые острые дискуссии.

Сидя в уютном кинозале, слушая аргументы Корнева, невольно вспоминался день, вернее, первая половина дня, проведённого в суде. И неожиданно память оживила один из эпизодов Международной Юридической конференции по медиации. Тогда одна реплика сотрудника «ППР» заставила расхохотаться судей, которые были нацелены на бесспорную серьёзность. А ситуация сложилась следующая. Преподаватель Кафедры философии посвятила свой доклад тому, как они на кафедре готовят будущих медиаторов. Когда докладчица завершила своё выступление, то от «ППР» ей последовал вопрос:

- А сколько ДЕЛ удалось реально разрешить в суде, благодаря Вашей методике?

Докладчица сказала, что они не ведут такого учёта, потому что не общаются с теми, кто закончил их курсы на факультете философии. Тогда последовал другой вопрос:

- Какими юридическими доводами Вы вооружаете своих будущих медиаторов?

Докладчица ответила:

- Мы стараемся будущим медиаторам внушить, чтобы они БОЛЬШЕ уделяли внимания чисто философским аспектам!

Тогда-то и последовала реплика:

- Вы извините, но философских доводов не станет слушать ни ОДИН СУДЬЯ в суде! Нужны ссылки на Правоустанавливающие документы!

Дама – философ обиженно пожала плечами и покинула трибуну. И вот сейчас я размышляла на эту тему. Судья в сегодняшнем заседании была далека не только от зачатков владения навыками в философии, но не обладала и элементарным тактом… А нормально ли, когда в обществе существует такой громадный разрыв между философами, то есть теми, кто привык думать и теми, кто ВЫНОСИТ РЕШЕНИЯ? А между этими двумя категориями ещё есть такой вид виртуального искусства, как кино и зрители, которые должны жить по решениям, которые выносят, якобы для их пользы; и философы, которые убеждены, что так много думают, оттого что другие разучились думать. И между всеми этими разрозненными категориями возникают журналисты, рассказывающие им всем о них самих…

С той лишь разницей? На съёмочную площадку можно попасть без особого труда. На лекцию философа? Ещё проще! А в судебное заседание? Почему у нас получить аккредитацию в суде – это проблема из проблем? Почему до революции продавались билеты на судебные заседания для публики? Журналисты были ВСЕГДА желанны! В советское время на любое судебное заседание всегда собирались толпы зевак… Что изменилось сегодня? В эпоху демократии?

Мы иногда приходили на открытые судебные заседания. Например, апелляционной инстанции и присаживались в уголке. Как только судьи узнавали, что мы являемся слушателями, то они интересовались у сторон, а не возражают ли они? И даже если стороны не возражали, потому что многие стремятся хоть к элементарной гласности, то судьи КАТЕГОРИЧЕСКИ настаивали на нашем уходе с поля боя! Почему? Что может быть секретного в таком заседании? Почему нельзя вести съёмку? Ведь сегодня существуют бесконечные разбирательства с секретарём суда, что многие доводы не были включены в судебный протокол. Заведомая рутинность?

Сюжет фильма свидетельствовал о серии убийств. А что же наша действительность? Например, Дело разгрома статуи Андрея Первозванного? Для чего через три года после преступления появились вдруг, совершенно неожиданно «понятые». А почему в качестве понятых нельзя было использовать журналистов? Чем мы помешали тогда судебным приставам, которые начали «колдовать» над статуей (см. ст. в «ППР» о разбитой статуе

)?

Сегодня говорится, что у «судей очень много дел». Но наш основный свидетель не был заслушан. Дело перенесли ещё на две недели. Зачем? Чтобы ответчики могли найти новых мнимых свидетелей? Ведь судья пытается внушить художнику, что он сам разломал свою статую, но потом «забыл об этом».

Вспоминается эпизод только что просмотренного фильма, когда мать говорит в отчаянье:

- Мы ничего не знали о нашем сыне! Оказывается, он был наркоман!

- Нет, он не был наркоманом!    

Отец не верит, что сын умер от передоза. Он решает начать собственное расследование… Да, их сын был убит бандитами. Это они ему ввели смертельную дозу…Но ведь мать поверила! Её смогли убедить, что она ПЛОХО знает собственного сына. Значит? Философия убийц сначала была воспринята полицейскими достаточно убедительно, а затем эта же ошибка перекочевала в сознание матери. И вот медиация, как ни странно это сегодня констатировать, не идёт по пути воздействия на судью через медиаторов, а распространяется через криминал на судью.

Почему так происходит? Криминалу нужен КОНКРЕТНЫЙ результат? Криминал создаёт тот чиновничий механизм, который наиболее удобен для криминала. В России для этого был максимально ославлен аппарат МВД РФ. Создана новая структура судебных приставов, но полиция (ранее, милиция) всегда прибегала к фиксации своих действий понятыми. Судебные приставы в данном случае этого не сделали. Почему? Не поступало заказа? Теперь выяснилось, что один «понятой» ранее работал судебным приставом и был знакомым того пристава, который занимался разгромом статуи...

А случайно ли уничтожение художественного произведения? Ведь и в Косово уничтожались монастыри 12 века, в горы осколков превращают шедевры в Пальмире, Алеппо? Да, процесс уничтожения художественных ценностей закономерен. Но понимают ли это в суде? Или здесь стараются поверить мнимым заверениям фальшивых свидетелей?

Недавно вся страна была удивлена, когда одной чиновнице, объявившей себя и поэтессой и художницей, вернули драгоценностей на сотни миллионов рублей, и она открыла ювелирную фирму… Она была юристом, впрочем, и осталась юристом, и её доводы были услышаны судом, что все эти ценности были просто подарками. Хотя закон у нас и трактует, что подарок чиновник может получать не больше, чем на 3 тысячи рублей, а если подарок коллективный? А число обожателей безмерно? Ведь благорасположение – это философская категория.

В фильме водитель снегоочистителя смог найти целую цепочку преступлений. Правда, каждого он предпочитал убивать в выявленном звене. Размышляя над фильмом, Вячеслав Корнев сказал:

- Да, человек из народа способен на многое, это как Иван-Дурачок в наших сказках!

На что ему от «ППР» последовала реплика:

- Вячеслав Вячеславович, не забывайте, что Иван-Дурак был только исполнителем тех, кто был с ним рядом – Елены Прекрасной, Василисы Премудрой, Морской царевны, всегда была женщина!

А мне подумалось, что к этому перечню можно было бы добавить Щуку в сказке «По щучьему веленью», Золотую рыбку, Сивку-Бурку. Помощь от сказочных персонажей – Серый волк, Конёк-Горбунок…

Президент РФ назвал некоторые наши судебные решения «сказочными»… Откуда появляется эта «сказочность»? От незнания жизни? От узости мышления?

Идёт бурное обсуждение фильма. Один уже седеющий юноша, мужчина без возраста пробрался с последнего ряда вперёд. Встал рядом с Корневым, попросил микрофон. Он явно рассерженно смотрит в нашу сторону и произносит грозную тираду:

- Не понимаю, ПОЧЕМУ многим было смешно! Я не рассмеялся ни разу! Мне ближе американские фильмы, они – понятнее!

Почему наши смеялись? В суде им пришлось сегодня отвечать на вопрос адвоката ответчика:

- Ну и где же Ваши документы с печатями, доказывающими, что Вы подавали жалобу, они сохранились?

И наши правдиво ответили:

- Но после разгрома статуи, наших статьях об этом, было совершено нападение на редакцию, было произведено ограбление и поджог! А когда мы понесли Заявление по факту нападения на редакцию, то было произведено нападение на сотрудников «ППР», были нанесены увечья! Сейчас вот там за дверью стоит наш сотрудник, который всё это пояснит!

В этот момент раздаётся истерический голос судьи:

- Всё! Я решаю, кого приглашать из свидетелей! Судебное заседание закончено!!! Объявляется перерыв на две недели!

Впрочем, глядя на экран норвежского фильма, мы смеялись ещё и по другой причине… Вспомнилось, что сказали наши, просмотрев в кинолектории «Левиафан»:

- Впечатление, что побывали на детском кино утреннике! Всё так радужно представлено: и адвокат остался жив, и дочь его никто не похитил, и сотрудник ГАИ в ДТП не попал! В жизни ВСЁ намного страшнее, печальнее, трагичнее.

Те же впечатления сложились и после этого фильма и наши не замедлили это выразить:

- Создаётся просто НЕРЕАЛЬНАЯ картина идиллии! Убивают бандитов! Сотрудники полиции не пострадали. Мирные граждане – тоже! А ведь в жизни-то, увы, происходит СОВЕРШЕННО по-другому… Страдают невинные люди, а бандиты по-прежнему процветают.

Мы спросили Корнева, смотрел ли он Польский фильм «Дорожная полиция». Он ответил, что не видел этого фильма. И подумалось вот о чём. Неслучайно, вовсе не случайно о Польских фильмах, в том числе и об этом, создаётся атмосфера непроницаемой тишины. Потому что и норвежский фильм от 2014 года и «Левиафан» того же года – это жалкая пародия Польского кино шедевра от 2013 года.

И тут-то я понимаю, ПОЧЕМУ перед журналистами в России (за исключением нескольких беззубых СМИ) закрыты двери в судебные заседания? Чтобы не было книг «Воскресение» Льва Толстого, сюжет которому любезно предоставил А.Ф. Кони. Ведь и Ф.М. Достоевский любил частенько посещать судебные заседания. А сегодня? А сегодня в России криминал разрешил философский минимум в виде комиксов и нескончаемых мыльных сериалов. Недавно открыла интернет. «Детективы» (частный сыск) уже подобрался к тысячным сериям. Да, когда-то серии «Разбитых фонарей», когда перемахнули за сотню, то это казалось уже чрезмерностью…

Впрочем? Пухлые судебные дела солидаризуются и с сериалами ни о чём. Правильно, очень своевременно журналистам блокируют вход в судебные заседания. Эпоха Кони, Плевако, Достоевских, Гиляровских, Кольцовых повторится не должна! Таков заказ международного криминала. И он строго выполняется. Надолго ли? Или журналисты смогут пробить и эту брешь? Для начала предложив отказаться от службы судебных приставов, которые далеки и от философии, и от искусства, и от законности, но максимально приближены к запросам криминала.

Томановская Валентина Владимировна