С учёным по лингволаконике – Георгием Фёдоровичем Ершовым беседу вёл спецкор газеты «ППР» Архип Каштелян О роли Вице-губернатора Санкт-Петербурга Василия Николаевича Кичеджи в возрождении традиций Культурной Столицы.
Вопрос: Скажите, пожалуйста, почему Вы первым смогли смело заявить о том, что Василий Николаевич Кичеджи – это Гений Спасения для Города на Неве?
Ответ: Позвольте привести слова замечательной поэтессы о нашем городе:
Стихотворение «Дома»
Зелёные, лиловые,
Серебряные, алые…
Друзья мои суровые,
Цветы мои усталые.
Это было сказано более ста лет назад, а как актуально звучит сегодня!
В.: А кто автор этих строк?
О.: Эти стихи принадлежат тому, о ком Антон Павлович Чехов написал юмористичекий рассказ – «Лошадиная фамилия», но вот автор удивителен тем, что она имела НАТИВНУЮ ПАМЯТЬ. Такой же памятью обладает и Кичеджи. Он увидел дома Северной Столицы, и понял, что это цветы, которые требуют бережного отношения. Смелость была проявлена Василием Николаевичем, когда он решительно встал на защиту Города на Неве. А то, что мы, кому дорог наш город, стали активно поддерживать его, то в этом заключается не смелость, а наша обязанность – встать под знамёна Полководца!
В.: Многие СМИ хотели себе другого руководителя и открыто высказывали свою позицию.
О.: Повторяю, смелость, наверное, была относительной, ведь, когда мы выдвигали Василия Николаевича Кичеджи для участия в Конкурсе «Петербургский чиновник», мы выпустили фотоальбом – «Загадочный Фракийский Лев», где не указывалось о том, кому посвящён этот альбом, по фотографиям архитектурных памятников Северной Столицы, кратким аннотациям, жители должны были угадать, кто назван Фракийским Львом. Дополнительно было подготовлено Ходатайство, которое не вошло в текст альбома и носило сугубо «технический» характер, чтобы устроители Конкурса знали, о ком идёт речь. Сам текст Ходатайства был согласован в Комитете по печати, поскольку Конкурс носил официальный статус и требовал определённых «соответствий», на наш взгляд. А вот дальше мы стали наблюдателями определённых «военных» действий.
В.: Расскажите об этом подробнее.
О.: Кредо Вашей газеты – не упоминать фамилий тех, кто, по мнению редакции, не заслуживает того, чтобы это имя вошло в историю. К счастью, тот чиновник, с которым авторский коллектив альбома встречался в Комитете по печати, был уволен сразу после объявления результатов конкурса.
В.: Вы присутствовали на этой встрече?
Ответ: Нет, я, вообще, в силу своих профессиональных навыков, всегда предпочитал оставаться в роли не афишированного руководителя, но там были представители авторского коллектива, в том числе и Николай Принцев, который формально считается автором текстов и исполнителем замечательных снимков.
В.: Только формальным? Ведь Вы фотомастер с большим стажем, не говоря уже об опыте журналисткой деятельности?
О.: Всегда являлся убеждённым аргументантом, что намного проще что-то сделать самому, гораздо сложнее воспитать достойного ученика.
В.: А Принцев является Вашим учеником?
(В этот момент Георгий Фёдорович улыбнулся свойственной ему улыбкой переводчика, владеющего свыше десятка иностранных языков, когда любое выражение подразумевает иносказание)
О.: В чём-то и мне приходится учиться у Николая, например, при посещении многочисленных судебных заседаний, отделений полиции, где Принцев доказывал, что действует оппозиция по отношению к Василию Николаевичу Кичеджи на правах «сидячей забастовки».
В.: Что Вы под этим подразумеваете?
О: Классический итальянский вариант!
В.: А чуточку подробнее, ведь мы рассчитываем на читателей, чтобы им был понятен ход Ваших мыслей?
О.: Хорошо, кстати, слово «ХОРОШО» произошло от старинного славянского Бога – Хорс, поэтому, когда человек раньше говорил – «хорошо» это означало, что он оценивает какое-то событие с точки зрения древних традиций, так же как и слово «ЛАДНО» означает, что Покровительница Семейного Очага была бы согласна с утверждением говорящего, потому что ладно, от слова Лада. Поэтому, чтобы быть более современным стали говорить – «отлично», что подразумевало – «отличается» от норм «хорошо» и «ладно».
В.: Вы всегда покоряете своей эрудицией, именно поэтому Вас в своё время упорно приглашали на дипломатическую работу, но Вы всякий раз отказывались, почему?
О.: Итак, почему же я всё же выбрал слово хорошо, говоря о тактике этих деятелей? Потому что они, слепо подражая американской терминологии, совершенно не знают не только Бернарда Шоу с его знаменитой фразой цветочницы: “I want to fly you to the devil’s dogs”, но и не знают такого школярного правила, как “to put the cut before the horse”. Вот, что я хотел сказать.
В.: Вы считаете, что теперь Вы дали исчерпывающее объяснение?
О.: Вы спрашивали меня о Принцеве? По моему совету он стал серьёзно заниматься латинским языком, но, поскольку наши многие представители СМИ не претендуют на знание латыни, то приведу латинскую пословицу в русском варианте: «Для умного достаточно сказанного!» Так вот, Николаю я практически не помогал, он из тех, кто любит сам находить ответы, пользуясь лишь минимальными подсказками.
В.: Но в авторском коллективе указана фамилия Вашего сына, Александр Георгиевич помогал Принцеву?
О.: То, что касается компьютерного дизайна, то лучше Вам поговорить с ним самим на эту тему. А то, что касается моего взгляда на роль В.Н. Кичеджи в Городе на Неве, то об этом я могу с Вами поговорить с полной откровенностью…
В.: Да, именно об этом я и хотел Вас спросить, когда Вы впервые задумались о Василии Николаевиче?
О.: Потому что давайте, всё-таки вернёмся к вопросу об итальянской забастовке, или Вас уже это не интересует?
В.: Прошу прощения, Вас не напрасно называли мастером вести диалог по своим правилам!
О.: Скажу откровенно, то что Кичеджи – гениален я узнал достаточно давно. Поскольку я по роду занятий много путешествовал, иногда сопровождая иностранных учёных в качестве переводчика, а иногда и просто потому, что я с детства был приверженцем Пржевальского, утверждавшего, что жизнь прекрасна ещё и тем, что можно путешествовать, а Василий Николаевич тогда заведовал вагоном-рестораном. А мне всегда трудно угодить, ведь я не употребляю крепких напитков, сигарет, но люблю в любое время года свежие сливки и свежие фрукты, то есть “straw-berry with saw-cream”, но ведь это было трудно найти в то время, правда, перед иностранцами иногда любили «взять под козырёк». А вот Василий Николаевич принёс мне фрукты и при этом сказал, со свойственным ему юмором: «Но это не потому, что Вы иностранец, а потому что Вы – талантливый актёр, а я люблю артистов и, вообще, людей с юмором!» Мы разговорились и сразу стали друзьями. Я сразу понял, что предо мной – Гений и мысленно назвал его Хитрым Петром! Потому что я мог разыграть кого угодно, но никто не мог этого разгадать. И тогда я сказал ему: «У Вас талант Величайшего дипломата!» На что он абсолютно спокойно ответил: «Спасибо, я это знаю!» Потом я следил за его карьерой! Мне было интересно, когда сбудутся мои предсказания о Великой дипломатической миссии Василия Николаевича…
В.: Когда Вы занялись расшифровкой фамилии Кичеджи?
О.: С того момента, когда я увлёкся линволаконикой!
В.: И когда это произошло?
О.: Когда в Блокадном городе мы с сестрой Зоей оставались одни в промёрзшей квартире, потому что мама, бабушка и старшая сестренка уходили на работу, ведь рабочая карточка была 250 граммов, а иждивенческая – 125 граммов. Так что Ольга Фёдоровна Берггольц писала:
Сто двадцать пять блокадных грамм
С огнём и кровью пополам.
Это об иждивенческом пайке… И вот мы читали книги, вернее, читала Зоя, а я больше рассматривал картинки. Это были старинные книги моего отца, который был на фронте. А у него было много книг по языкознанию, истории, лингволаконике. Ещё будучи офицером Царской Армии, участвуя в военных действиях Первой Мировой войны, он носил в походном мешке несколько редких книг, которые помогали ему выстоять в невероятно трудных условиях… Например, Финляндией я стал интересоваться задолго до школы. Мой отец был участником Финской войны, казалось бы, у него была «бронь» - он занимал солидную должность, но одел шинель, потому что считал, что его знания будут необходимы в условиях фронта. Великую Отечественную войну он закончил в Берлине, хотя тоже мог эвакуироваться, но сделал иной выбор… И вот, рассматривая домашние фотографии довоенные, в Блокадном городе совсем по-другому воспринимались и статуи атлантов и кариатид. В мирное время мы каждое воскресенье отправлялись в театр, музей, на прогулки по городу, а во время войны всё ощущалось гораздо острее… Защитники Трои становились ближе и понятнее, а хрупкие плечи кариатид ассоциировались с нагрузкой, которая выпала на долю защитниц Города на Неве. Вот тогда я узнал о фамилии Куюнджик. Её носил Древний Славный род, который во времена Александра Македонского разделился на две мощные ветви Куинджи и Кичеджи. Известный художник, картины которого нам очень нравились, дома висели репродукции его полотен. Второй род - Кичеджи. Александр Македонский ведь основал и построил много городов – Пелла, Александрия, он приглашал самых искусных зодчих, художников. Такие задачи были возложены на род Куинджи. А Кичеджи продолжали ратную службу. Зоя мечтательно задумывалась о том, что будет после войны, как будет красиво, а я изучал стратегию древних воинов… Слушая сводки Совинфор-мбюро, я мысленно сравнивал наших бойцов с воинами Александра Македонского, защитников Трои…Из папиросной бумаги, сохранившейся из далёкой мирной жизни, мы делали цветки Камуны – символ Древней Этрурии. Этими цветками мы отмечали на карте, висевшей на стене, мы отмечали передвижения наших войск, мой старший брат воевал на Невском пятачке, мамина сестра, оба её брата, мой отец – они были на фронте, это были разные роды войск, как поётся в современной песне:
Мы наступаем по всем направлениям:
Танки, пехота, огонь артиллерии…
Но первые Блокадные дни, это, к сожалению, было отступление, а мы верили в Победу!
Моя мама – очень мудрая женщина и духовно очень сильная. До революции она закончила с золотой медалью гимназию, Высшие Бестужевские курсы, поступила в ВУЗ, но была отчислена … по классовым соображениям, но ни разу, никогда я не слышал от неё, чтобы она была недовольна жизнью. Она писала стихи, много читала, работала главным бухгалтером в крупной организации, каждый день вставала в пять утра, чтобы до ухода на работу приготовить нам завтрак, ведь у неё было пятеро детей. А в выходной был праздник, мы всегда узнавали что-то новое. Вот и в Блокаду, приходя смертельно усталая, принося нам паёк, она спрашивала о том, что мы прочитали за день нового, просила рассказать. Потом, гораздо позднее, познакомившись с научными трудами многих психологов, в том числе Игоря Павловича Волкова, я понял, почему в стрессовой ситуации очень важно суметь максимально сконцентрировать память, воображение на изучении какой-нибудь серьёзной научной проблемы, так я на всю жизнь увлёкся лингволаконикой, постижением загадок древних и современных языков, а Зоя – историей.
Помню, однажды мама приходит с работы, а мы ей говорим, что сегодня узнали о древнем роде Кичеджи. А мама великолепно знала древние языки и любила их, она мечтательно произнесла: «Все мы сейчас Кичеджи – защитники от захватчиков!»
В.: А когда Вы встретились с Василием Николаевичем Кичеджи, Вы ему об этом сказали?
О.: Тогда мы говорили о современности, я, вообще, впервые даю интервью, обычно я предпочитаю больше спрашивать… Помню, что узнав, что я из Ленинграда, он сказал: «Это – Великий город, который мне очень дорог!» В то время думалось, что самое страшное уже позади! Я не мог себе представить, что Городу на Неве понадобится Защитник! Ведь за несколько последних лет уничтожено больше, чем за две последних войны – Гражданскую и Великую Отечественную. Но в Северную Столицу приходит Фракийский Лев и смело заявляет: «Не позволю! НЕ ПОЗВОЛЮ!» И он не позволил разрушать то, что создавалось веками… У нас ведь считалось так, если в каком-то здании жил какой-то деятель или проходило какое-то собрание, то это здание – историческое, или, если это здание создавалось по проекту какого-то архитектора, считающегося по каким-то критериям – «талантом», то это здание нужно охранять, а всё остальное – под снос. Но ведь меандровый орнамент, удивительный в своей строгости, в основном, сохранился в нашем городе! А этому элементу архитектуры свыше двух тысяч лет! Почему каменотёс ввёл этот элемент, под верхним карнизом, словно украдкой? Кто строил эти дома? У защитников Трои шлемы были украшены изображением Грифона, а мы видим такие шлемы на стенах наших домов. Для меня книги Гомера и Плутарха стали настольными, позволю себе привести небольшую цитату из «Илиады»:
…больше мужей наилучших
Было …львам, … подобные видом…
На одном здании мы видим разные изображения львов.
В.: По Вашей инициативе был выпущен фотоальбом – «Санкт- Петербург – Город львов»?
О.: Если быть откровенным, я был инициатором издания фотоальбома «Загадочный Фракийский Лев», потому что львы в нашем городе есть совершенно разные, есть как большие пудели или алчные властители. Но Фракийский Лев – это смелый Защитник!
В.: По Вашей инициативе сейчас исследуется происхождение Рода Милонов?
О.: Милон мне был известен тогда же, когда я узнал и о Кичеджи, то есть в Блокадные годы! Но меня поразило то, что Василий Николаевич, не задумываясь, назвал Милонова одним из лучших депутатов Северной Столицы! Возможно, он и не знал, что был Милон из города Кротон, который был победителем в борьбе в Олимпиадах 6 раз подряд, просто он почувствовал, что это – потомственный боец, смелый, непримиримый! За ними – Победа! Чтобы это понять, нужно посмотреть на фотографии нашего города.
В.: Многие считают, что Вы планируете продолжение этой темы?
О.: Тема влияния Фракии на становление Города на Неве – неизмерима, в короткой беседе это трудно отразить, сейчас Николай Принцев проводит интересное исследование «Тайна крылатых львов», а Валентина Томановская кропотливо собирает материал для книги «Конницы и львицы Северной Столицы», главное, чтобы каждый житель стремился быть похожим на Фракийского Льва и его сподвижника - Милона.
В.: Вы обещали в завершении интервью назвать фамилию поэтессы.
О.: Помните песню:
Имя ты моё услышишь
Из-под цокота копыт …
В.: А немного понятнее?
О.: Давайте вспомним завершающие строки стихотворения, начальными строками которого мы начали беседу:
Зовут, НЕУМОЛИМЫЕ,
И зов их всё ПОБЕДНЕЕ…
Цветы мои, цветы мои,
Друзья мои последние!
Фотографии помогут Вам найти правильный ответ на многие вопросы, у этой поэтессы достаточно древняя фамилия, расшифровку которой Вы найдёте в статье Николая Принцева «Последователям Гиппократа». Я сослался на её стихи, потому что всё её творчество – это пронзительная любовь к Городу на Неве, который защищает Василий Николаевич Кичеджи, и звучит зов Домов, «и зов их всё победнее…». То, что сегодня Василий Николаевич Кичеджи помимо культуры, науки, образования курирует и жилищный сектор, это Знамение Времени и в этом, в том числе, заключается Победа Фракийского Льва!
(продолжение следует)
Данная статья была опубликована в Первом номере газеты: «Поддержка Президентских реформ»
