Несмолкающие аплодисменты сокрушали зрительный зал… Актёры несколько раз выходили на сцену, а зрители стоя продолжали аплодировать, вынося исполнителям букеты цветов. Зал был переполнен, потому что во время спектакля зрители, кому не хватило мест, сидели на ступеньках в проходах, стояли вдоль стен… Вчера был представлен увлекательный спектакль в театре на Моховой д. 34!
Интерес вызывала необыкновенно искренняя игра актёров! Именно высокий артистизм при минимизации костюмов и декораций. Единственное оформление сцены состояло в хорошо подготовленной поверхности пола, где под драпировкой скрывалось мягкое покрытие… Потому что было много сцен, когда персонажи спектакля падали, в результате развивавшихся драматических коллизий.
Что отличает данный спектакль от множества подобных? Во-первых, он шёл без перерыва. Во-вторых, все актёры не покидали ни на секунду сцену, выполняя порой роль безмолвных декораций. В-третьих, было использовано много спортивных элементов, а также танцевальных, что было обусловлено молодым возрастом исполнителей.
Отсутствовала и суфлёрская будка, хотя некоторые монологи персонажей были достаточно удлинёнными. Что можно сказать о мастерстве актёров? Оно было настолько ёмким, что казалось, хотя этого зритель делать не должен, что образ персонажа сливается с исполнителем роли! А позитивных героев в этой пьесе найти было трудно, поэтому, особенно главная героиня – Лена вызывала стойкую антипатию...
После окончания спектакля, по своему обыкновению, мы попросили зрителей высказать своё мнение, объяснив, что будем готовить материал о данном спектакле. Правда, обычно мы берем у тех, кого спрашиваем телефон, электронную почту, чтобы выслать им статью. В этот раз мы этого делать не стали, потому что решили, что истинные ценители искусства обязательно снова захотят увидеть новые работы этого коллектива, и у нас будет возможность увидеться опять…
Что можно сказать о пьесе? Она не сопоставима с мастерством актёров. То есть они смогли в то жалкое подражание немецкого автора вложить своей энергии, чтобы зритель не заснул во время спектакля. Придя в редакцию, мы открыли в интернете текст пьесы. Чувствуется, что автор не утруждал себя прочтением произведением Шиллера, Гёте, А.Н. Островского! Описание сцен отсутствует! Никаких авторских ремарок к портретам персонажей. Единственно, что можно было воспринимать в качестве авторской подсказки – это указание о том, что умер отец семейства. Обо всём остальном приходилось только догадываться. Причём с трудом!
Как удалось выяснить, спектакль был подготовлен в рамках Научной Конференции о взаимовлиянии Российской и Немецкой культуры. Конечно, постановка пьесы Леонарда Франка «Шляпная Династия» в год 70-летия Победы над фашизмом в этот год была бы более предпочтительной! Почему? По затратности этот спектакль мог бы быть тоже минимальным, но затрагивает очень ВАЖНУЮ проблему. Фокусировка спектакля заключается в том, что происходит РОЖДЕНИЕ человека! Рождается ребёнок в доме зажиточного буржуа, куда приходит роженица. Женщина, которая почувствовала недомогание на улице, и прохожий приводит её в дом, где просят о помощи… Леонард Франк показывает нам галерею портретов, где мы видим откровенных мерзавцев, полуподлецов, ленивых обывателей и Гениев созидания! Раскрывается ВЕСЬ спектр характеров.
Пьеса «Холодное дитя» таких просторов воображения для зрителей не раскрывает. Перед нами представители пошловатой современности Германии… Впрочем? Может быть это и хорошо. За маской самодовольного бюргерства скрывается нравственное убожество, блестяще продемонстрированное молодыми актёрами. Атмосфера нависшей скуки нависает над всеми «психологизмами» персонажей. Жестокость, нравственность леность, духовный инфантилизм угадываются безошибочно. Все воспоминания персонажей ограничиваются пищеварительными потребностями. Сначала посещение пивных, затем физиологическая потребность значительного присутствия в туалетах… Животные инстинкты деградируют настолько, что представленные персонажи смотрятся намного ущербнее, чем дворовая кошка или бездомная собака! Потому что любое животное защищает своё потомство ценою своей жизни, здесь ребёнок рассматривается как «побочный» эффект после приятного времяпровождения. Отец говорит о том, что среди молодёжи стал распространённым анонимный секс, когда стало не модно узнавать имя своёго партнёра. Но и супруга отца семейства не утруждает себя оплакиванием скончавшегося супруга.
Какой напрашивается вывод?
Сегодня в Северной Столице действует немало семинаров, где красной нитью проходит мысль о том, что нужно стремиться к деньгам или к карьере, чтобы добыть больше денег, любой ценой! В данной пьесе все персонажи достаточно хорошо обеспечены, но счастливы ли они? Более того, имеют ли они представление о счастье? Соблюдение внешней атрибутики – помолвка, свадьба, сытые «вечеринки», зарубежные вояжи, пивные сборища. От всего это веет немыслимой скукой.
Что изумляет в игре актёров? Артист, играющий роль отца, не утруждал себя нанесением грима, где на лице были бы морщины! Ничего этого не было! Брюки на подтяжках, галстук… Возраст достигался даже не тяжеловесной походкой, а созданием менталитета хорошо «отъетого» папаши, который собирал свою состояние по пфенингу и за каждый пфенинг будет драться насмерть! Для него супруга – это часть его затрат, на которые он идёт для поддержания своего мнимого статуса в обществе.
Каждый персонаж пьесы сконцентрирован на гипертрофированном эгоизме… В спектакле много сцен символизированной жестокости, которая проявляется и мужской половиной и женской.
Вспоминаются аналогичные спектакли зарубежных авторов, поставленных в разные годы в театрах Города на Неве, например «Человек и джентльмен» или «Вейстсайдская история». Там были ангажированы разные слои общества, скомплектованные из разных характеров. Здесь мы видим «средний класс», сформировать который многие стремятся в России. Но этот средний класс по уровню материального благополучия демонстрирует интеллектуальные запросы гораздо ниже среднего уровня, что особенно талантливо было подчёркнуто актёрами. В тексте пьесы упоминается, что Лена занимается египтологией. Правда, фрагментарное упоминание акцентируется автором пьесы на её сексуальной невоздержанности. Актёры делают упор на другом. Они наглядно вскрывают перед зрителями пласт внутренней грязи, накопленной персонажами в качестве наследственного багажа.
Почему зрители были ТАК благодарны? Актёры смогли приоткрыть перед ними завесу глубокого упадка современной западной «цивилизации»! Где отсутствует доброта, которая давно сменилась жестокостью, скрываемой под личиной наживы, ради которой сохраняется видимость семейных отношений. Проповедь священника на свадьбе можно сравнить с проклятьем. Но и это проклятье, предсказывающее дальнейшую жизнь, оказалось слишком мягким! Супруги УЖЕ ненавидят друг друга! Для этого не надо ждать десятки лет. И зритель, наблюдая это на сцене, может радостно осознавать, что Россия пока до такого свинства не дошла. Сцена с анализом главного блюда вечеринки –жирной жареной свиньи проходит в ментальном созерцании умершего отца.
Вообще, актёры, в отличие от автора пьесы, умело выстраивали ассоциативный ряд! Какими средствами они этого достигали? Пластикой жестов, интонационной палитрой, мимической живописью и той аурой внутреннего настроя, которую безошибочно улавливали зрители…
Чтобы понять недалёкость данной пьесы, нужно проанализировать творчество румынских писателей! Почему именно румынских? Не просто складывался их путь в большую мировую литературу. Будучи вовлечёнными во Вторую Мировую войну в качестве «сподвижников» фашизма, они смогли в ходе военных действий разглядеть звериную сущность своих «руководителей» и навсегда отречься от их рекламируемых императивов. Немецкая современная литература, увы, живёт идеалами фашизма. Сравним с тем, что нам предлагает сегодня Румыния.
Николае Жиану «Над Тиссой туман»:
«Я смотрю на своего товарища: он ещё не старый, совсем не старый. Лишь волосы седые. Мы не имеем права стариться, мы выполнили величайшую задачу – были лицом к лицу с диким зверем и справились с ним. Теперь мы стоим на страже, чтобы зверь не возродился под пеплом, чтобы он НЕ ВСКОРМИЛ ПОТОМКОВ».
Чем страшен этот спектакль? Тем, что он демонстрирует, что в современной Германии эти потомки уже вскормлены! И современные события на Украине и в Прибалтике, увы, это доказывают. С каким самодовольным любопытством наблюдают сегодня в ФРГ и США за «парадами» тех, кто был приспешником фашизма! Какая чудовищность поражает в этой пьесе? Супруга и молодая мать, смакуя подробности, рассказывает, как она убила спящего мужа! То есть в тот момент, когда ей не угрожала никакая опасность. Как это напоминает фашизм! Отправить в печь безоружных людей…
В пьесе смакуется образ «свиньи». Зажаренной свиньи – главного блюда «вечеринки». Об этом ещё предупреждал Игорь Северянин:
«Мясо наелось мяса».
Зритель спектакля, как и читатель пьесы может только додумывать, было ли совершено убийство, или об этом только «мечтала» его супруга? Но ведь мысли опаснее самого преступления! Человек может порой совершить необдуманный поступок. Гораздо чудовищнее, когда преступление вынашивается годами… Когда мечта нацелена не на совершение светлых поступков, а на подготовку к убийству! Что может быть чудовищнее, когда молодая мать мечтает убить отца своего ребёнка? Тогда чужого отца или чужого ребёнка она убьёт без тени сомнения!
Спектакль в целом, к сожалению, ничему не научит нашего зрителя… К нему нужны бы авторские ремарки постановщика. Например, о том, что немецкая литература сегодня значительно уступает румынской. И это следует констатировать. Все эмоции пьесы вторичны. Они значительно уступают рассказу «Утренний поцелуй», где Алеку Иван Гилия тоже анализирует непростые отношения между влюблёнными, но там было одно принципиальное отличие от данной пьесы. Герои действительно любили друг друга, а здесь мы наблюдаем скопище нравственных чудовищ, зацикленных на гипертрофированном эгоцентризме.
К сожалению, наш современный кинематограф привык копировать худшие стороны западной театральности, гоняясь за эффектами съёмок общественных сортиров. Словно духовное убожество стало регламентом демонстрации отхожих мест. В год Литературы, объявленном в России, хотелось бы видеть на театральных подмостках произведения более чистые и светлые. Почему бы не поставить те же водевили 19 века? В них столько остроумия, шарма? На нашей сцене безумно не хватает тёплого юмора, доброты и интеллекта! Третьесортные сюжеты с вымученными персонажами - всё это напоминает плесневелый пирог с тем «мясом», о котором так блестяще рассказывал Михаил Кольцов в своих бессмертных очерках! А почему бы, кстати, не воплотить на сцене очерки Михаила Кольцова? А то театры гоняются «за альтернативой», но кроме инсталляции животных инстинктов, где человек показан гораздо хуже, чем любой дворовый пёс и бродячая кошка, ничего более осмысленного увидеть трудно! Да, возможно, точка зрения известного публициста ХХ века на того же Николая Второго не бесспорна, но она выстроена на интерпретации Кольцовым собственных дневников царя и воспоминаний его современников.
 Что сегодня известно молодёжи о «Биоркском договоре»? Словом, наш театр должен быть более интеллектуальным, более искренним! Копирование чужого эмоционального пустоцветья приведёт к собственной нравственной деградации. Ведь у нас сегодня и психологи стали фотографироваться на унитазе и выставлять свои снимки в интернет в обнимку с бутылками «горячительной влаги». Театр должен звать к возвышенному, а не тиражировать низменность, которая однажды породила фашизм, где о морали предпочитали не вспоминать. В год 70-летия Победы над фашизмом полезно вспоминать об уроках истории.
Томановская Валентина Владимировна |
